А еще юмор в том, что «комбайнерка» в этом времени это джинса! Или что-то очень на нее похожее, и по виду, и по фактуре. Вот только шьют из нее исключительно профодежду и еще обмундирование. Так что выражение «в комбайнерке» (не знаю, откуда появилось это слово) означает, что в рабочем комбезе. Что еще любопытнее, «джинсовая» мода в зачаточном виде наличествует – так как у парней чрезвычайно распространено на гражданке донашивать армейское, и на Севмаше уже додумались в штаны из «комбайнерки» лепить заклепки и бляхи – с подачи отдельных личностей с «Воронежа». Мода удобная, вот только подозреваю, что так и останется она здесь исключительно мужской. Сам ношу – вот не получается у меня в штатском, в костюме с галстуком, чувствую себя как собака на заборе, а в джинсах и «лендлизовской» короткой кожанке (предмет американского летного обмундирования, а у нас носит публика вроде гэвээфовцев и геологов) вполне нормально.
– Спасибо вам, товарищи! – кричит Лючия. И зал аплодирует.
Официальный повод для приезда моей жены в Ленинград – как «отвлекающий» при операции с Л. Ч. Но у Конторы Пономаренко нет «балластных» миссий без нагрузки – если представился случай, отработать надо на все сто.
Тем более доказать, что советская мода самая передовая в мире. Что ей «какой-то там Диор»?
– Мой кабальеро, понравилось ли тебе? – спрашивает Лючия.
– Красиво! – отвечаю я. – Только за что ты так мини-юбки? Лет через пятьдесят так вообще все женщины поголовно будут в штанах – издали от мужика не отличишь, тьфу! Не «в бою и походе», а в городе, в мирное время. Даже в выходной.
Нева бурлит – четвертый день ветер с залива. Медный Всадник виден – к себе в «Асторию» возвращаясь, велел я здесь остановиться – и ноги хотелось размять, и поговорить. Все ж водитель и охрана в нашу Тайну не посвящены. А что прохладно и дует, так даже лучше – набережная пуста, потенциально опасных личностей нет. А что где-то рядом окажется снайпер, да еще с ночной оптикой – это из области фантастики.
– Во-первых, это безнравственно, – отвечает Лючия, – я хоть и русская коммунистка, но остаюсь и итальянской католичкой. Во-вторых, неудобно: узкая, все равно связывает ноги, ну а широкую и короткую носить невозможно, задирается легко.
И моя красавица озабоченно одергивает у ног платье и полы накидки, подхваченные ветром, – но все равно чулки мелькнули выше колен, ну чем не мини? На мой сторонний мужской взгляд, солнце-клеш на ветру даже эротичнее, непредсказуемостью, в сравнении с постоянством, как на пляже. Причем слышал это и от нескольких наших «воронежцев», в том числе от Вальки Скунса. Любопытно, а девушки это понимают?