— Нет. Но в Номэнс‑Лэнд он стал жертвой перестрелки, которая не имела к нему никакого отношения.
— А что с тобой случилось потом? Как ты оказался в инвалидном кресле? И как вылечился?
— Давай договоримся — отвечу на все твои вопросы, если дашь ответ на один мой.
Джина высвободила руку и выпрямила спину.
— Спрашивай.
— После того как уеду, сразу отправишься в гриль‑бар «Город грехов»?
Джине даже не нужно было произносить вслух «да». Майк прочел этот ответ в ее виноватом взгляде. Он только головой покачал.
— Предлагаю вот что — завтра утром, как обычно, придешь в центр физиотерапии на тренировку, а после занятий вместе поедем в «Город грехов». Думаю, бар откроется как обычно, в десять утра. И полицейских там уже не будет, так что ни у кого не будешь путаться под ногами.
— Будешь дежурить возле моего дома всю ночь, чтобы не сбежала? — рассмеялась Джина, но тут же посерьезнела. — Что, угадала? Между прочим, на такой хорошей машине здесь задерживаться опасно.
— Говори что хочешь. С места не тронусь.
— Как знаешь, — с раздражением бросила Джина, но, поняв, что сдаваться он не собирается, предложила компромисс: — Ну хорошо. Я обещаю, что до утра никуда не поеду, а ты отправишься домой и не станешь подвергать себя опасности ради меня.
Но Майка ее слова не убедили, он встал у нее на пути, широко расставив ноги, всем своим видом давая понять, что уходить не намерен.
— Я домой, — объявила Джина, протиснувшись мимо него. Но Майк поднялся на крыльцо вслед за ней.
— Ты куда?
— Хочу убедиться, что ты действительно пойдешь в дом.
— Естественно! Куда же я денусь? Думаешь, на меня тут кто‑то накинется?
И тут Джина принялась нервно оглядываться по сторонам. Майк сразу понял — вспоминает тот день, когда в нее стреляли. Тогда она тоже находилась между машиной и крыльцом дома… Джина побледнела, Майк обнял ее и подвел к двери.
— Уж позволь пай‑мальчику блеснуть тем, в чем он силен, — то есть хорошими манерами.
— А сам все время твердишь, что пай‑мальчиком отнюдь не являешься. И когда же мне тебе верить?
— Всегда, — улыбнулся Майк.
Джина достала из кармана ключи, но дверь распахнулась прежде, чем она успела вставить их в замочную скважину. На пороге стоял коренастый седой мужчина с блестящей лысиной, тяжело опиравшийся на ходунки.
— Джина, девочка моя! Что ж ты так поздно? Мы уже начали волноваться. — И тут старичок заметил Майка: — Ты сегодня с другом?
— Дедушка…
Джина поцеловала его в щеку. Майк в это время вежливо ждал на пороге. Тут пришла старушка со снежно‑белыми волосами, вьющимися так же, как темные кудри Джины. Вытирая руки посудным полотенцем, она мягко упрекнула Джину за опоздание, а потом они обнялись.