Мы с подружками не первый год на манеже и на мужскую эксцентричность в виде рюкзаков в кристаллах давно не обращаем внимания. Конфеты лепит вкусные, и это главное. Хотя бы один человек в коллективе представляет, как обращаться с формочками и палочками в промышленных количествах. 260 леденцов – это же вам не пару кругляшков отлить из столовой ложки, как в детстве!
На упавший рюкзак никто не обратил внимания. Кроме меня. Потому что из рюкзака на пол выкатилась… скалка. Деревянная. Без инкрустаций. Юра засуетился, заохал, как девчонка, но вовремя опомнился: проверил на ощупь, не отвалились ли стразы. Запихал скалку обратно. Сполоснул руки. (Гигиена в нашем кондитерском деле превыше всего.) И снова встал к кастрюле с изомальтом.
Я еще никогда так близко не подбиралась к сектантам. Юра стоял на расстоянии вытянутой руки. И вроде выглядел как обычный красавчик шоколатье. Неужели и кондитеров тоже взяли в оборот? А сколько тогда пекарей в организации? И что это за тайная масонская ложа? Кто все это придумал? И что, членские взносы собирают? Я серьезно интересуюсь: где у них касса? И кто кассир? Или Юра еще и пекарем подрабатывает? И кондитеров еще не посчитали?
Я пыталась притормозить и успокоиться. Вдруг Юра вообще ни при чем? Может быть, он скалку маме купил? По дороге на Николину Гору есть рынок хозтоваров. Там, правда, скалки за атомные тыщи продают – близость Рублевки отражается на хозтоварах не самым лучшим образом. И ведь не спросишь никак! Что, вот сейчас состроить умильную рожу и выдать: «Ой, Юра, а вы где такую симпатичную скалку приобрели?» Могу же в конце концов поинтересоваться. Просто так. Скалки сейчас всем нужны. Угу, особенно мне. По голове собственной стучать. А где Нина?! Куда невеста подевалась?!
Нина безмятежно сидела на лавочке в зарослях розовых кустов. Кое-где на них даже остались бутоны. Большая часть цветочного урожая была уже срезана и разложена по идеально круглым формочкам. В формочки, не знаю как, Юра уже запихнул палочки. Я сбежала с кухни в решающий момент, когда формочки надо было заливать изомальтом.
Догадываюсь, что веду себя крайне непоследовательно, но дело не терпит отлагательств.
– Нина, ку-ку! Ты чего, сбежала? – я старалась изображать милую светскую беспечность, без надрыва. Мое взвинченное состояние невеста могла воспринять как нечто всерьез угрожающее ее новому счастливому будущему.
– Нет, милый, я просто решила передохнуть, – она обожала прилагательное «милый» применять и к женщинам, и к мужчинам.
– А я решила выйти на перекур. Посидишь с рабочими?