– Большое спасибо, что пригласили меня, Алетта. Я правда очень рада, что Мэтт смог взять меня с собой на праздники.
Я указала на двойную кровать, укрытую пестрым покрывалом:
– Я буду спать здесь?
– Да, я думаю, вам будет тут удобно. Маттиас любит эту кровать.
Я сглотнула. Вам. В глазах защипало, как будто я долгое время не моргала. Может, я и правда об этом забыла. Алетта обняла меня.
– Грейс, – сказала она, смеясь. – Милая Грейс, я же не вчера родилась.
Она вышла из комнаты, оставив меня в изумлении. В изнеможении я рухнула на кровать.
Вечером, после долгого сна, мы с Мэттом сидели за большим дубовым обеденным столом. Алетта налила нам по полной тарелке горячего, душистого домашнего куриного супа.
– Ты говорил с Александром? – спросила она у Мэтта, поставив тарелки на стол.
– Нет.
Она подняла голову от тарелки и поглядела на него, нахмурившись, поверх квадратных очков, сдвинутых на самый кончик носа. Она казалась огорченной, но я не знала ее настолько хорошо, чтобы быть уверенной в этом.
– Нет, мам. Мы с Алексом не особо разговаривали и в мой последний приезд.
Она опустила вилку, взглянула на меня и снова на Мэтта.
– Вы с ним братья. В детстве вы были неразлучны. Что происходит с этой семьей? – Голос ее дрогнул.
Мэтт казался возмущенным, но постепенно его лицо смягчилось.
– Я поговорю с ним, мам. – Он протянул ей руку. Она взяла ее, поцеловала в ладонь и отпустила. – Просто я не могу отделаться от ощущения, что такие, как Алекс, держат нас за какую-то низшую расу. Вот он ходит, весь такой в розовых шортах и рубашке поло и воображает себя Адонисом, – Мэтт ухмыльнулся.
Я подавилась куском курицы и не могла удержаться от смеха. Даже Алетта не выдержала. Она хохотала, не в силах перевести дух, так что по щекам у нее покатились слезы. Еле-еле она сумела возразить:
– Эй! Он тоже мой сын.
Общее настроение внезапно прояснилось.
– Ну, ты в этом не виновата, – заметил Мэтт, все еще смеясь. Мы все с трудом переводили дыхание.
– Ох, Маттиас. Вот в этом ты пошел в отца.
– В чем – в этом? – заинтересовалась я.
Алетта тепло улыбнулась.
– Они с отцом оба легкомысленные. Ни о чем не могут думать серьезно больше двух минут, чтобы не превратить это в шутку.
– Он больше не такой, – возразил Мэтт.
Плечи Алетты все еще качались от сдерживаемого смеха.
– Ну, по крайней мере раньше твой отец был таким.
Мы доели суп, ведя приятную беседу, и Мэтт встал из-за стола.
– Спасибо, мам. Было очень вкусно. Грейс, хочешь пойти в душ, пока я помогу убрать со стола?
– Да, спасибо. Но я тоже могу помочь.
– Не валяй дурака, Грейс. Мы справимся. – Алетта потрепала меня по плечу.