— Ну что ж, — Порфирий Иванович позвонил хранителю.
Через несколько минут анкеты были доставлены.
Генька с интересом смотрел на Порфирия Ивановича. Зануда он, это факт, но порядок у него классный. Подумать только: такая уйма бумаг! У Леонида Константиновича всего одна комната, а здесь — целый дом! Может и правда, тут без строгостей не обойтись?!
По анкетам значилось: Скворцов — историк, изучал рабочее движение в Петербурге; Шмидт — тоже историк, тоже рабочее движение.
Епифанов… Тема занятий не указана. Место работы — мясной магазин на Большом проспекте, должность — продавец…
— Странно, — у Геньки брови-кавычки подскочили на лоб.
— И даже очень, — подтвердил Николай Филимонович. — Зачем мяснику понадобилось дело Рокотова?
Даже Порфирий Иванович заинтересовался подозрительной анкетой. Впервые Генька заметил живой огонек в обычно тусклых, рыбьих глазах его.
«Анкеты-то пригодились!» — Генька вспомнил, как он злился, когда «зануда» заставил его заполнить длиннющую четырехстраничную анкету, и покачал головой.
— Порасспросить бы этого Епифанова. Только где его теперь найдешь? — размышлял вслух Генька, возвращаясь с Николаем Филимоновичем из архива.
Он упросил учителя пройтись пешком, и тот молча шагал рядом с Генькой, предоставив ему выбор маршрута. Лишь отойдя на несколько кварталов от архива, Николай Филимонович заметил, что Генька ведет его не к школе, а куда-то в сторону, и при этом то и дело поглядывает на уличные часы. «По такой погодке можно и крюк сделать», — подумал учитель.
Погода и впрямь была хороша. Густой снег медленно, крупными хлопьями оседал на город. Утренний морозец исчез, потеплело.
Впрочем, тепло было не всем. Когда Генька вывел Николая Филимоновича на Невский, к кинотеатру «Хроника», навстречу из ворот выкатилась небольшая фигурка в стоптанных валенках.
— Чего ж ты? Битый час жду!
Щеки у Тишки побелели, нос покраснел. Он с обидой смотрел на Геньку. Но, заметив, что тот не один, сразу умолк и насупился.
— Не бойся! — сказал Генька. — Это наш учитель, он тоже Ка Эс.
И Генька, не дожидаясь расспросов учителя, начал торопливо выкладывать все, что он узнал за эти дни о сектантах и Тишке.
Завершая свой рассказ, Генька пожаловался:
— Трусит Тишка. Помочь не хочет. А мы уже столько сделали!
— Хвастаешь много, Башмаков, — перебил Николай Филимонович, — а сам важную вещь упустил.
— Какую? — недоверчиво поинтересовался Генька.
— Сейчас скажу… Только… Где бы нам расположиться?
Николай Филимонович огляделся по сторонам и решительно потащил ребят на другую сторону улицы.
В кафе было пустынно. Официантка, подав кофе, вернулась к стойке, продолжая прерванный разговор с буфетчицей. Учителю и ребятам никто не мешал.