Милка сверкнула черными глазищами, но не успела и рта открыть, как кашевар в отчаянии заговорил, запинаясь и путаясь в словах:
— Воевода, не гневись, не мог я по-другому… Хозяин ее поганью был. Обидел он Милку, снасильничал, а защитить ее некому. Так разве что дурное я сделал, коли сон-травы ему в кашу подсыпал, чтобы он к ней больше не лез? Милка никого не убивала!
— Дурень ты влюбленный, — вздохнула я. — Отчего кровь у нее на сапогах, если не убивала? И как зелье в кашу охранников попало?
Он растерянно замолчал и перевел беспомощный взгляд на девицу. Та тяжело сглотнула и заговорила, умоляюще заглядывая в лицо воеводе:
— Она его убила! — дрожащий палец указал на меня. — Я крики услышала, в палатку заглянула, а там она! Пена изо рта, ровно демон в нее вселился, кричала, а потом за нож схватилась, вот те Единый! Я так перепугалась, что себя не помнила, как убегала! Тогда и в кровь вступила! Но я не убивала, клянусь! Это она! А сейчас на меня напраслину возводит, себя выгораживает!
— Отчего же ты на помощь не позвала? — разозлилась я, хватая ее за шкирку и встряхивая. — Отчего спокойно утра дождалась?
Милка затравленно съежилась и разрыдалась. Слезы текли ручьем по хорошенькому личику, полные губы дрожали, и это могло разжалобить самое жестокое сердце. Даугав не стал исключением, он скривился и потребовал:
— Сестра София, оставьте ее! — в его голосе было заметно раздражение, он устал и нервничал не на шутку.
Определенно, воевода переживал не из-за камней и даже не из-за убийства. Что он недоговаривает? Что еще было в шкатулке?
— Неужели вы ей поверили, воевода? — вкрадчиво спросила я, сдерживая бешенство. — Она нагло лжет вам в лицо. Кто на меня напал и ударил по голове? Или я сама себе голову разбила? Кто подлил сонное зелье охранникам? Тоже я? А про насилие только этот дурак мог поверить! Тьфу! Да она сама возле купца лозой увивалась, глазки строила!
Стефка, сдерживаемый бойцами, побагровел и сжал кулаки, выплюнув в мою сторону бессильное:
— Подстилка церковная!
— Так! Тихо! — взревел Даугав. — Сестра София, найдите украденное, и я вам поверю! В вещах этих двоих ничего не нашли!
— Плохо искали, — отрезала я. — И не там. Все просто. В шкатулке было два крупных камня и десять средних? Ограненные? Легко умещаются в ладони?
Я внимательно следила за реакцией воеводы, но он лишь нетерпеливо кивнул.
— Она их проглотила. Дайте ей проносное, или вспорите живот, если не хотите ждать.
Девка охнула и прижала руки к животу, отчаянно замотав головой и зажмурившись. Даугав нахмурился, с досадой поскреб заросший подбородок, потом пожал плечами.