О приближении к святая святых харчевни Иви узнала задолго до того, как открылась заветная дверца и впустила их в сказочное королевство, где хозяйничала моложавая женщина лет сорока – сорока пяти, похожая на Ису.
– Ой, девочки пришли. Иса, перекусишь?
– Нет, – помотала та головой. – Я в зал, отцу помогу. Лучше Горду отнеси, его полечила миледи.
– Ой, простите, не признала… Иса, что же ты миледи на пороге держишь… Не стойте, ваша милость… Не стойте, присядьте куда-нибудь. – И уже тише: – Иса, миледи – и на кухню! Нельзя так…
– Отец приказал так сделать. Да и миледи пожелала кушать здесь, а не в общем зале, – стала шепотом оправдываться девушка.
Иви сделала вид, что ее здесь нет. Даже попыталась слиться с паром, что тихонько выползал из-под крышки. К сожалению, замаскироваться не удалось, и едва Иса покинула комнату, хозяйка принялась за гостью. Нет, ведьмочка не имела ничего против того, чтобы поесть, но не в таких же количествах!
Разглядывая яства, что матушка Горда и Исы поставила перед ней, Иви всерьез засомневалась, ей ли предлагают все это богатство? Пару раз оглянулась, чтобы убедиться, и с тяжким вздохом отправила в рот первую ложку супа.
Когда на столе не осталось даже крошек хлеба, зато Иви ощутимо увеличила собственный вес, хозяйка, довольно улыбаясь, забрала посуду.
– Это великолепно, – чуть прикрыв глаза от удовольствия и потирая животик, начала восторгаться Иви. – Даже в столице такого не пробовала. Нигде…
– Спасибо, – смутилась женщина. – Это мамины рецепты.
– Прекрасные рецепты! – заверила ведьмочка и медленно поднялась с места. Больше всего не свете ей сейчас хотелось лечь и переваривать пищу. Бежать куда-то было кощунством, да и обедоужин вряд ли простил бы такую вольность.
Но правила приличия все же говорили о том, что задерживаться далее будет наглостью, и Иви с героическими усилиями поднялась и попрощалась с хозяйкой. Несмотря на заверения в бесплатности еды, ведьмочка оставила на столе три серебряные монеты. Это с лихвой перекрывало стоимость съеденных ею яств, но Иви почему-то хотелось сделать хозяйке приятное. Ибо, несмотря на отказы принять оплату, и та, и другая понимали: деньги харчевне необходимы.