Тем не менее воздушные налеты продолжались и 6, и 7, и 8 апреля. Как правило, мы оставались на борту судна, наблюдая из укрытия за действиями советских самолетов противовоздушной обороны. С высоты наших «пулеметных гнезд» на высоких платформах мы могли, по крайней мере, хорошо видеть происходящее вокруг нас, а заодно и попрактиковаться в стрельбе «вприглядку» по вражеским самолетам. 8 апреля береговым батареям удалось сбить один бомбардировщик. Часто над нами пролетали советские самолеты, контролирующие прилегающее воздушное пространство.
Глава 7. Жизнь на берегу и новые воздушные налеты
7 апреля мы вместе с Полем Харки решили сходить в город и попытаться купить там какие-нибудь сувениры. Мы облачились в военную форму, наслышавшись, что только человек в форме пользуется у русских уважением, и обзавелись кучей пропусков. Эти документы мы предъявили часовому, стоящему у трапа, который тщательно разглядел их со всех сторон, одобрительно кивая по мере изучения, а затем произнес: «Хорошо» – и разрешил нам сойти на берег. Нам было хорошо известно о том, что военные и милицейские патрули могут в любой момент остановить нас с целью проверки документов, удостоверяющих наши личности.
8 городе не было никаких видов общественного транспорта. На улицах можно было увидеть только военные грузовики, танки или мотоциклы. Местное население передвигалось пешком или пользовалось санями и колясками, запряженными лошадьми. Земля была покрыта плотным снежным настом, и повсюду можно было увидеть носившихся на коньках ребят. Прохаживаясь по улицам, вымощенным камнем, мы смогли отыскать лишь несколько работающих магазинов, в которых торговали дешевой домашней и кухонной утварью. В них не было ничего, что нам хотелось бы купить. Повсюду можно было заметить приметы военного времени: воронки от бомб, разрушенные здания, разбитое стекло, брошенные искореженные автомобили и обломки сбитых германских самолетов. Здесь можно было увидеть практически совершенно целый двухмоторный германский бомбардировщик. Похоже, что после того как его подбили, летчик пытался посадить его на землю. С самолета были сняты все мало-мальски ценные вещи, и трудно вообразить, что могло статься с пилотом, если бы он остался жив. Сам город производил тяжелое, гнетущее впечатление. Прохожие подозрительно относились к «капиталистам» и не обращали на нас никакого внимания. Определенно, они старались избегать разговоров с нами из опасения, что это заметит кто-нибудь из сотрудников милиции или КГБ и сообщит куда следует.
Мы решили наведаться в гостиницу «Интурист» и, может быть, немного перекусить здесь. Войдя в вестибюль, мы поняли, что оказались в другом мире, совершенно не похожем на тот, что мы только что видели. Здесь была красивая мебель, люди носили куда лучшую одежду, несколько старших офицеров и англичан спокойно беседовали на английском языке. К своему удивлению и восторгу, среди них я увидел эффектную яркую женщину в роскошном меховом наряде с отделкой из меха горностая. Ничего подобного мне не доводилось видеть в своей жизни. Даже на ногах у нее была обувь из великолепного меха, а двигалась она с достоинством и грацией настоящей принцессы. Пол и я тотчас же в нее влюбились. Я так и не узнал, кто она такая, и больше никогда ее не видел, но тот день стал для меня незабываемым благодаря этой женщине. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в холодном зале ресторана, но к этому времени мы уже довольно сильно проголодались. На обед подали рыбу с рисом, черный хлеб и чай – совсем недурно, принимая во внимание обстановку того времени.