Ему нужно было спрятать глаза. Но кисти со вздувшимися венами и пальцы, дрожащие на обложке, выдавали чуть ли не сильнее.
— Да, чуть не забыл. Возьми на сундуке штаны и рубаху. Надеюсь, в чарах, что на них наложены, ты сумеешь разобраться. И красиво, и полезно…
— Мне не нужны эти тряпки. Мне нужен ты.
…Они целовались грубо, исступленно. Полетел в сторону стул, поползла по столу стопка книг, нарушая взлелеянную симметрию… у кровати легли вперемешку броня и одежда, скомкалась натянутая постель… И умерев и возродившись, двое прижимались друг к другу потными телами, не в силах разомкнуть объятия.
— Я бы хотел остаться с тобой, но они держат в заложниках мою семью. Ты хочешь что-то спросить?
— У тебя есть жена?
— Нет. Кроме тебя. И другой не будет. Вот, возьми. Не имперская реликвия, конечно…
Мастер-шпион надел на палец Аррайде дешевенький, но окруженный теплым светом перстенек.
— Мне с ним везло. Не припомню, чтобы снимал хоть раз… за последние лет десять… или пятнадцать.
Он сжал кисть Аррайды в кулак. Покачал головой: не смей отказываться. И не вздумай плакать.
Вздохнул. Стал не торопясь одеваться.
— Скоро там все закончится. Император стар, а его дети так никогда и не научились править, став заложниками узурпатора Ягара Тарна, но больше — ненависти Уриеля к императрице Кейле Вории.
«Если у меня будут сыновья, я буду любить их, несмотря ни на что».
— В принцев стреляли в Киродииле, и это только начало, — продолжал он. — Власть вырывается из ослабевших рук. Забудь о них. Забудь об Империи. Сбереги Вварденфелл. Для меня тоже. Я люблю его.
— Кай…
— Что?
— Прости меня, пожалуйста, что плохо думала о тебе после Иллуниби.
— Прощаю.
«Восторженная моя, наивная, любимая… Мне стыдно уезжать и в который раз обрекать тебя на смерть».
Аррайда села в кровати, подтянув колени к груди, закутавшись в одеяло.
«Ты обрекаешь меня на жизнь. Ты дал мне надежду и научил верить в себя. И я все сделаю, как ты хочешь».
«Я обещаю, я клянусь вернуться».
— Мой свет золотой…
Пробормотал, ткнувшись носом в пушистое темя:
— Терпеть ненавижу, когда ты плачешь.