– Да, я знаю.
– Твой отец надевал эту джерси[251] каждый раз, когда ты выходил на поле. Один раз, когда твой мяч ушел в аут, мы были в машине и он просигналил.
Дин посмотрел на заголовок в «Дейли Ньюс». В этом номере была статья, где его назвали героем.
– Да, я был очень хорошим питчером, – сказал он матери.
– Ты был великим питчером. Неужели ты не помнишь этого?
Она указала на фотографию, вырезанную из «Нью-Йорк Таймс», где фотограф «поймал» его в прыжке после победы в Мировой серии. Дин был запечатлен в полете над травой на высоте пары футов, с раскинутыми ногами, как барьерист, с открытым ртом и кулаками над головой. Эта фотография одно время встречалась на футболках и обложках журналов, пару раз Дин видел ее даже на татуировках.
– Ты все еще играешь? – спросила она.
– Да, – ответил он. – То есть играл… Просто я единственный, кто знает, что я сделал все… что мог. И я собираюсь провести остаток своей жизни, слушая людей, которые думают, что я еще что-то могу.
Энджи медленно погладила его по спине:
– Дин, люди не любят… слабость. Это заставляет их нервничать. Они боятся думать, что все проходит. Они думают, что всегда можно что-то сделать, чтобы не дать старости взять свое. Ты же понимаешь, что я имею в виду?
– Ты говоришь, что эти… осуждающие меня, чувствуют себя непобедимыми?
Она пожала плечами:
– Да, и я не сказала бы, что тебе станет легче. Но что должно принести тебе облегчение, так это тот факт, что ты можешь мысленно прожить каждый хороший день, когда ты еще играл. – Она положила руку ему на локоть и, помолчав, продолжила: – И если ты хоть раз в жизни возьмешь в руки очередной бейсбольный мяч, мы будем гордиться тобой не меньше, чем тогда, когда они сделали этот снимок. А теперь минут через пять я подам ужин, и не заставляй меня возвращаться к этому и вытягивать тебя из этого болота.
– Хорошо, – согласился Дин, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. – Спасибо, мам.
За столом Стюарт сразу перешел к делу:
– Ты что-нибудь слышал об Эвви за эти дни?
– Стюарт, я думала, мы сейчас займемся ужином, – проговорила Энджи. – Дину сейчас не до этого.
Стюарт пожал плечами:
– Я готов.
Дин положил себе на тарелку картошку и сказал:
– Я получаю от нее сообщения. Она то в одном месте, то в другом. Но все это уже не имеет значения, потому что… закончилось.
– Ну, это глупо.
– Стюарт, – возмутилась Энджи. – Может быть, можно полегче?
– А ты думаешь, что продолжение отношений имеет смысл?
– Я этого не говорила, – ответила Энджи.
Дин намазал маслом кусок хлеба:
– Ну, папа, она никак не могла привыкнуть к новому положению вещей. Она толкала и толкала меня, чтобы я попытался вернуться в бейсбол, к подачам, а когда это не сработало, она фактически предложила мне от нее съехать.