Но Эмили не сделает этого. Её ждёт другая задача: защищать Софи и её человеческий мир, и все другие миры, что стали для Эмили домом.
Она держала голову склонённой, не желая, чтобы всё это заканчивалось – мгновение, когда она отмечена Белым Воином, ведь это последний миг её близкого общения с отцом. Его смех почти не был очень тихим, но всё-таки, как в детстве она его услышала. Эмили подняла голову.
И вот она возникла вновь – улыбка заговорщика, которая всегда играла на губах отца, когда тот доверял Эмили какие-нибудь тайны, которые, собственно, вовсе не были тайнами. И девочка ответила на его улыбку. Отец не исчезнет совсем, теперь это ясно. Он останется навсегда собой – путешественником между мирами, в вечном поиске потерявшихся слов.
Фигура отца растворилась, скользнув по тёмному лесу. Она смотрела ему вслед, наблюдая, как он мерцает между ветвями старого дуба. И только когда сияние погасло, девочка почувствовала, что друзья её совсем рядом. Козимо подлетел первым. Волосы Безумца, как всегда, щекотали её и вызывали смех, а когда она через плечо Рафаэля посмотрела на Бальтазара и Валентина, то поняла, что в это мгновение не только она почувствовала бесконечное облегчение. Эмили приняла правильное решение, теперь уже сомнений не осталось. Она пройдёт этот путь, и пройдёт его не одна.
Не говоря ни слова, девочка повернулась к окну спальни сестрёнки. И с лёгкостью, о которой совсем недавно могла только мечтать, воспарила вверх. Она остановилась перед окном, взяла в руку амулет, пропустила отражение огня через свои пальцы. Увидев в кроватке сестрёнку, Эмили положила руку на оконное стекло.
Она почувствовала его – лёгкий морозец, который исходил от неё и потёк в комнату. И когда малышка вдохнула этот воздух и открыла глаза, Эмили затаила дыхание. Софи лежала совершенно тихо и смотрела в темноту – точно так же, как и она сама, когда без всякой причины внезапно просыпалась посреди ночи. Софи повернула голову и посмотрела в сторону окна. Эмили рассчитывала, что та будет смотреть в темноту до тех пор, пока не уснёт. Девочка-дух была в облике невидимки, ведь невозможно, чтобы Софи…
Это было не больше, чем намёк на складку между бровей, от чего Эмили застыла, как вкопанная. Не отрываясь, Софи в упор смотрела на Эмили. Затем с шорохом, который оглушительно громко отозвался в сознании старшей сестры, откинула одеяло. Соскочив с кровати, малышка просунула ноги в тапочки, перепутав левый с правым, потому что не смотрела на пол. Она не сводила глаз с Эмили, и при каждом шаге лицо её отражало череду разных чувств, сменяющих друг друга. Испуг. Ужас. Неверие. Печаль. Изумление. Бесконечное изумление, которое уже не оставляет места ни одному другому чувству.