— Йокаста, — изумленно сказал Лорен.
Дэмиен молчал. Он почувствовал боль ответа в горле.
— На самом деле? Ты влюбился в любовницу Короля?
— Тогда он не был Королем. И она не была его любовницей. Или если и была, то никто об этом не знал, — сказал Дэмиен. Начав говорить, он уже не мог остановиться. — Она была умной, совершенной, прекрасной. Она была всем, что я мог искать в женщине. Но она была творцом королей. Она хотела власти. Должно быть, она думала, что ее единственный путь к трону был через Кастора.
— Мой честный варвар. Я бы не подумал, что это твой типаж.
— Типаж?
— Красивое лицо, коварный ум и безжалостная сущность.
— Нет. Это не то… Я не знал, что она была… Я не знал, какой она была.
— Неужели? — Спросил Лорен.
— Возможно, я… Я знал, что ей руководит разум, а не сердце. Я знал, что она была честолюбивой и, да, иногда безжалостной. Я признаю, в этом… было что-то привлекательное. Но я никогда не догадывался, что она предаст меня ради Кастора. Это я понял слишком поздно.
— Огюст был похож на тебя, — сказал Лорен. — У него не было инстинкта чувствовать обман; то есть он не мог распознать его в других людях.
— А что насчет тебя? — Спросил Дэмиен после тяжелого вдоха.
— У меня очень хорошо развит инстинкт чувствовать обман.
— Нет, я имел в виду…
— Я знаю, что ты имел в виду.
Дэмиен задал этот вопрос в попытке вернуть разговор к теме Лорена. Все, что угодно, лишь бы закрыть те двери. Сейчас, после ночи сережек и борделей, он подумал: почему бы не спросить его об этом? Лорен не выглядел стесненным. Очертания его тела были расслабленными и непринужденными. Его нежные губы, так часто сжатые в тонкую линию, подавляя свою чувственность, теперь не выражали ничего более опасного, чем легкую заинтересованность. Он без труда вернул взгляд Дэмиену. Но не дал ответа.
— Стесняешься? — Спросил Дэмиен.
— Если хочешь получить ответ, тебе надо задать вопрос, — ответил Лорен.
— Половина людей, участвующих в твоем походе, убеждена, что ты девственник.
— Это вопрос?
— Да.
— Мне двадцать лет, — сказал Лорен, — и я получал предложения почти все время, сколько я себя помню.
— Это ответ? — Спросил Дэмиен.
— Я не девственник, — ответил Лорен.
— Мне было интересно, — осторожно сказал Дэмиен, — хранил ли ты свою любовь для женщин.
— Нет, я… — Лорен удивился. Потом он, казалось, осознал, что его удивление выдало нечто существенное, и отвернулся, невнятно дыша; когда он снова посмотрел на Дэмиена, то на губах была насмешливая улыбка, но он ровно ответил: — Нет.
— Я сказал что-то не то? Я не имел в виду…
— Нет. Правдоподобная, безобидная и несложная теория. Именно такой я от тебя и ожидал.