– Но я знаю! – вскричал Руперт, вскакивая на ноги. – Я дружу с Риверсом. Со всеми Риверсами вообще-то. И Тургид сказал, что, если мне понадобится что-то, я могу обратиться к нему.
– Не дури, Руперт, – упрекнула мать. – Это не время для сказочек.
– Но это правда. Я дружу с тётей Хазелнат, и с дядей Генри, и с дядей Моффатом, и даже с миссис Риверс. А Тургид Риверс – мой лучший друг.
Руперт не сказал матери, что они кровные братья, потому что это был секрет. Но побратим точно не бросит его в такой беде.
– Ладно, Руперт, я поняла, они тебе практически как вторая семья, – глумливо фыркнула мать и отхлебнула ещё кофе, словно за свою жизнь так наслушалась лжи, что она давно перестала будоражить или ужасать.
– Я не вру. Я не вру. Мы можем прямо сейчас пойти к ним домой, и я объясню, что произошло и что ты моя мать, и они вернут тебе твою работу.
– Не дури, Руперт, меня не Риверсы уволили, а менеджер. Я никогда и не встречалась с Риверсами.
– Вот именно, – воскликнул Руперт. – Вот видишь! Именно поэтому нужно им сказать. Тогда они скажут управляющему, что он совершил ошибку. Пошли!
Руперт встал и дёрнул мать за рукав, пытаясь поднять её на ноги.
Она так долго просидела на крыльце, не обращая внимания на кружащий снег, что он запорошил её всю, как будто она была статуей.
– Перестать, – огрызнулась мать. – С меня хватит. Всё это меня просто придавило. У тебя ещё остались эти эвкалиптовые пастилки? Думаю, это повод их прикончить. Если хочешь сделать для меня что-то хорошее, сбегай, принеси их.
Руперт побежал в спальню, принести матери пастилки, которые он спрятал в подушке. Он и так планировал отдать их ей по прошествии должного времени, как и всегда. Сунув руку вовнутрь, он нашарил и вытащил не только пастилки, но и костюм. Костюм!
Он рванул вниз по лестнице и вылетел на крыльцо, гордо держа его перед собой.
– Погляди, погляди! – крикнул он. – Вот моё доказательство. Видишь этот шёлковый костюм? Дядя Моффат, это брат мистера Риверса, взял меня в нём на обед в клуб «Унион». Он заказал его для меня в ателье. Он заказал для меня ещё шесть рубашек, только я их ещё не забрал! Даже не знаю, почему он не сказал мне, готовы они или нет! И весь день в школе я всё думаю, отчего он не приходит сказать, что мои рубашки готовы. ОТЧЕГО? – Руперт, приходя всё в большее волнение, начал тараторить всё, что приходило на ум, так что даже самому себе казался ополоумевшим.
Миссис Браун, очевидно, разделяла его опасения, потому что она встала, прижалась к балясинам крыльца и уставилась на него как на сумасшедшего.