Я пожал плечами и сел рядом с ней.
– Дай угадаю. Кто-то выбрал его и повесил в комнате, которая должна бы являться твоим отражением, хотя ты совершенно не интересуешься лодками?
– Если я скажу «да», то получу поцелуй?
– Не на глазах у собаки! – Кэссиди притворилась шокированной.
– Купер, иди отсюда! – толкнул я его.
Пес сел, подумал маленько и улегся обратно.
В конце концов Кэссиди уговорила его слезть с постели и выпроводила за дверь.
– Ну вот, – сказала она. – Пудель успешно изгнан во имя сексуальных утех.
– Достижение разблокировано. – Эту фразу я подцепил за нашим обеденным столом.
Кэссиди улыбнулась. Разувшись, она босиком прошла по моей комнате, разглядывая ее.
– Где твои книги? – удивилась она.
– Под кроватью, – смущенно признался я.
Кэссиди встала на четвереньки и заглянула под кровать.
– Так вот где потерянная библиотека Александрии.
– Я шутки не понял, но ладно.
– Ты должен поставить книги на полки. Если, конечно, не боишься, что к тебе на огонек заскочит футбольная команда и обнаружит, что ты великий заучка.
– Я лишь малую часть из них прочитал, – поспешил я ее заверить. – Это книги моей мамы со времен ее учебы в университете.
– Ты их никогда и не прочитаешь, если они будут лежать у тебя под кроватью.
– Завтра я надену свой новый кожаный пиджак и отправлюсь читать одну из них в кофейню, – с улыбкой пообещал я.
– Смотри не лопни от гордости, – поддразнила меня Кэссиди, прыгнув на постель. От кондиционера ее руки покрылись мурашками, из-под майки выбилась кружевная лямка бюстгальтера.
– М-м-м, иди сюда, – опрокинул я ее на себя.
Я забыл включить для настроения музыку, но это не имело значения. В кои-то веки нам выпала возможность насладиться друг другом на большой постели, за замком на двери и пустым гулким домом за этим замком.
Покрывая поцелуями шею Кэссиди, я убрал лямки майки с ее плеч, после чего покрыл поцелуями и их. А потом потянул майку вниз, надеясь, что Кэссиди поймет намек: я хочу, чтобы она ее сняла.
– А ты хитер. – Она села и, извиваясь, выскользнула из майки. Лучи послеполуденного солнца просачивались сквозь жалюзи, расцвечивая ее кожу золотыми полосами.
– Он пурпурный, – глупо ляпнул я, завороженный кружевным лифчиком и нежными изгибами талии Кэссиди.
И тут Купер, жалобно заскулив, начал скрестить в дверь. Кэссиди оглянулась, и пес снова заскулил, в этот раз громче.
– Тише, Купер! – крикнула она, но этим, видимо, подстегнула его еще больше.
– Не обращай внимания, – сказал я ей.
И мы пытались. Какое-то время. Но довольно сложно делать вид, что твоя собака не выплакивает глаза по другую сторону двери.