⇒
[…] Он полюбил дни, когда они с Крик отправлялись на раскопки – высматривали на земле метки. Вдвоем прочесывали акр за акром, устремив взгляд в землю, и останавливались, стоило ему заметить что-то похожее на знак. Надписи от руки на аоксинском распознавать было трудно – много раз он принимал за буквы птичьи росчерки, отпечатки оленьих копыт или кроличьих лапок, – но вскоре поднаторел, и Крик была благодарна ему за помощь.
Более сложные знаки не имели единого размера и формы. Однажды Крик склонилась над черточкой в грязи возле канавы – да так и подпрыгнула от радости. “Вот, видишь? Вот!” И указала на вдавленный в землю кружок размером с шестипенсовик. В другой раз она остановилась возле корня дерева с квадратной отметиной. “Это индограф – здесь, в лесу, они на каждом шагу, – объяснила она. – Этот предупреждает: внимание, оружие! Сможем здесь чем-нибудь разжиться”.
Она научила его искать на земле простые отметки – к примеру, цепочка ромбиков, от большого к крохотному, означала, что внизу, в землянке, есть вытяжная труба. Обычно где-нибудь поблизости был камень, а на камне выбиты по-аоксински дата, имя заключенного, срок, глубина. “Две тысячи с лишним лет, – говорила Крик. – Нет смысла копать”. Или: “А этого всего на двенадцать лет посадили. Давай вскроем”. За каждой находкой следовало одно и то же: Крик, прижавшись ухом к земле, стучала кулаком и слушала эхо. “Хорошо, давай пометим”, – решала она, и он ставил на земле желтой краской крестик – метку, где копать. И, отступив на шаг, смотрел, как она, воткнув в землю топорик, снимает дерн. Вскоре из-под земли показывалась крышка люка.
С собой в казематы она его не пускала. “Очень опасно – чего доброго, подцепишь паразитов или инфекцию, – объясняла она. – Да ты и не знаешь, что именно надо искать”. Она спускалась внутрь, а возвращалась, довольно улыбаясь, с полной сумкой трофеев. И он ждал, пока она отметит бывший каземат на карте. Координаты она определяла с помощью диковинного прибора – металлического овала с щелкой посредине, под названием “хав”; он висел на черном шнурке у нее на шее, и она, поднеся его к правому глазу и зажав, словно монокль, смотрела в щелку на звезды. В конце концов она разрешила Альберту светить ей. Он опускал в люк фонарь на веревке и освещал темные казематы, пока она искала трофеи.
Она объяснила ему, как разбирать панели, за которыми находятся источники питания, как обрезать провода и вынимать из гнезда батарейку, не дав ей вытечь. Однажды они под нескончаемым дождем отводили с помощью трубы воду из хранилища в заброшенном каземате; день был самым тяжелым в его жизни, но трудились не зря – из тайника в стене достали электромагнит-кворх. Работает, заключила Крик и с гордостью показала Альберту пучок из потускневших деталей, вроде свечей зажигания от грузовика. “Похоже, этот каземат переоборудовали, – рассудила она. – Далеко не в каждом есть кворх такого типа. Это новейшая модель. Как видно, сидел здесь не простой узник. Вот отыщем еще с десяток таких – и скоро достроим кондьюсер или хотя бы опытный образец”.