Но Амелия не могла его не заметить. Фургон был так мал, и воды тоже было мало, так что она без труда слышала всё, что говорил парень. От этих грубых слов хотелось спрятаться, но из-за тесноты деваться было некуда. Видя, что человек не унимается, Леви договорился с двумя рабочими, и те с готовностью выдворили хулигана из шатра. Что с ним было дальше, Амелия не узнала, но больше его не видели.
– В Нью-Йорке такого не было, – заметила она. – Ни разу. Да, некоторые обвиняли меня в безнравственности, но это совсем другое дело.
– Народ здесь гораздо… грубее, – сказал Леви.
– Я провела много лет в деревне, – сказала Амелия, – которую Барнум обзывал «Захолустье, штат Мэн», думая, что я не слышу, но уж поверь, хоть мы и кажемся деревенщинами, там ни у кого бы не хватило наглости для подобных выходок.
– Тот парень, видно, перебрал виски. Вряд ли такое будет повторяться на каждом представлении.
– Да и остальные тоже… так на меня уставились. Нет, что ни говори, в Нью-Йорке было по-другому.
– А, по-моему, разница не такая уж и большая. Просто беда в том, что в этом фургоне тебе некуда деваться от их взглядов.
– А ещё в музее толпа постоянно двигалась. Они не стояли на одном месте и не показывали пальцами, – добавила Амелия.
– А ты вспомни, в Концертном зале точно так же стояли и тыкали.
– Но тогда я выступала на помосте, выше толпы, а не прямо у них перед носом, – возразила Амелия.
Ей всё не удавалось объяснить так, чтобы он понял, насколько беззащитной она себя чувствовала в этом фургоне.
– Ну раз тебе так неудобно, фургон можно как-нибудь приподнять, установить на небольшой помост. Правда, его придётся собирать на каждой остановке.
Она заметила, как он прикидывает дополнительные затраты труда и денег, и как это всё объяснить Барнуму.
– Ничего, постепенно привыкну, – сказала она.
Её мало волновали расходы или недовольство Барнума, просто не хотелось, чтобы это отразилось на Леви.
– Наверное, тяжело только поначалу.
Он заключил её в страстные объятия, и весь окружающий мир надолго перестал для них существовать.
– Давай завтра найдем книжный магазин или библиотеку, – предложила Амелия, прижавшись щекой к груди Леви. Ей нравилось слушать, как бьётся его сердце, как в лёгких гулким эхом отдаётся низкий голос.
– Хочу всё знать про орангутанов и про их родину. А ещё про Фиджи.
– Фиджи? – удивился Леви. – С чего вдруг, прошло столько времени?
– Интересно побольше узнать про те места, где якобы моя родина, – пояснила Амелия. – Почитай мне вслух, а то у меня до сих пор неважно получается.
Амелии хотелось научиться бегло читать, ведь надписи были повсюду, большинство людей доверяли газетам, и при обсуждении прочитанных кем-нибудь новостей она чувствовала себя немного ущербной.