– Я могу тебя подучить, – предложил Леви. – Тогда и сама сможешь прочитать.
Каких-нибудь сведений об орангутанах им найти не удалось, но Леви попались записки одного миссионера, путешествовавшего по южной части Тихого океана, с описанием не только островов Фиджи, но и многих других, куда миссионеру довелось попасть в надежде донести слово Божье.
Амелия нахмурилась, когда Леви зачитал этот отрывок.
– В чём дело? – спросил он.
– С чего ему понадобилось досаждать чужим людям? – возмутилась Амелия. – На тех островах наверняка прекрасно обходились и без миссионеров.
При этих словах Леви неловко заёрзал. Как и большинство американцев, он рос в набожной семье, в почитании Библии, и, хотя он не слишком ревностно относился к религии, как некоторые, в основном всё же признавал истинность слова Божия.
Амелия, не получившая подобного воспитания, не одобряла того, что христиане навязывали свои взгляды всем инакомыслящим.
– Ну, Амелия, они же дикари, – объяснил Леви.
– А кто такой дикарь? – возмутилась Амелия. – Тот, кто живёт не по-вашему, не ходит в обуви по освещённым булыжным мостовым?
Леви перевёл дыхание и сделал еще одну попытку.
– Это примитивные люди, которые не знакомы с…
– А с какой стати их перекраивать, пусть они и примитивные? Почему всех людей нужно стричь под одну гребенку? – спросила Амелия.
В ней вдруг проснулась необъяснимая злость на Леви за то, что тот не понимал самой абсурдности идеи. Эти люди жили своей жизнью, поклонялись своим богам, соблюдали свои обычаи, и вдруг из-за океана появляется какой-то миссионер и заявляет, что всё, чем они жили и чему верили было неправильно. Это всё равно, что к её сородичам на дне океана явился бы человек и запретил быть морским народом.
А ещё она недоумевала, как же так, ведь Леви всегда был таким добрым, и просто невозможно представить, чтобы он считал себя выше других, тем более каких-то островитян, живущих за тридевять земель.
– Пожалуй, эту книгу лучше пока отложить, – сказал Леви, закрывая книгу и отодвигая в сторону.
– Нет, – заявила Амелия, выхватив у него книгу. – Не надо. Не смей со мной обращаться как с ребёнком ради того, чтобы избежать ссоры.
– Амелия, ты просто не понимаешь, – сказал Леви, начиная раздражаться. – Миссионеры призваны спасти невинные души от вечных мук.
– Именно так думал Илия Хант, когда в меня стрелял, – сказала Амелия. – Просто не верится, что у тебя могли возникнуть подобные мысли.
– Это совсем другое дело! – воскликнул Леви, уже не в силах скрыть гнев. – Илия Хант решился на крайние меры.
– И его поддерживали те, кто клеветал на меня в своих письмах Барнуму, и толпы протестующих, что каждый день собирались перед музеем, – напомнила Амелия. – Чем же Илия Хант отличается от миссионера? Они радеют за спасение души любой ценой. Похоже, ты сам не понимаешь.