Ну-ну, мы еще посмотрим, кто кого.
22…ТЕМ ДНЕМ, ЧТО ПАМЯТЬ СБЕРЕГЛА…
Весть облетела закоулки замка с быстротой птицы. Все здорово перепугались, когда лошадь герцога угодила ногой в капкан. Он вывалился из седла и вывихнул пару суставов, но вроде ничего не сломал. Если кто-то надеялся, что герцог свернет себе шею, их постигло глубокое разочарование. Охота завершилась раньше, чем ожидалось, но, учитывая обстоятельства, вполне успешно.
Замок взволнованно жужжал и гудел, как разворошенный пчелиный улей. Все строили догадки, глубокомысленно вздыхали, делали большие глаза и трагическим тоном разражались измышлениями на тему, что было бы, если…
Добросовестно выполнив свою часть работы, я оставил лошадей на попечение отца, дяди и прочих конюхов, а сам под шумок сбежал к Роммэнну, подальше ото всей этой суеты. Еще не отошедшие от охоты собаки возбужденно лаяли, но по сравнению с прочими местами этот звериный уголок казался тихим раем.
Мальчик-псарь, охапками выщипывающий из жесткой шерсти породистого подопечного отмершие волоски, приветственно покосился в мою сторону. Особо не церемонясь, я плюхнулся рядом.
— Ромм?
— А?
— Ты видел?
— Не-а. Я был в хвосте когорты.
— Жаль.
Он прищурился.
— Хм.
Содержательная беседа была окончена. Среди сопения и собачьего лая мы пытались насладиться минутами относительной тишины. Неожиданно Ромм заговорил.
— Думаешь, это она?
Я пожал плечами.
— Скорее всего. Она же отравила его старшего сына.
— Ха-ха, мы должны думать, что это была чахотка.
— Чума это, а не чахотка.
Я вытянул ноги. Мы помолчали.
— Ромм?
— А-а?
— Ее младший меня достал.
— Так убей его.
Настал мой черед изображать смех.
Ромм ухмыльнулся.
— Что, кишка тонка?
— Да ну тебя.
Мы помолчали еще немного.
— Дядя говорит, старший был совсем другим. Он любил торчать в конюшнях, где ржал вместе с лошадьми и конюхами. Трудно поверить, да?
— Хм.
— Дядя сильно переживал, когда тот помер у него на глазах. Он до сих пор переживает. Говорит, это несправедливо.
— Мм…
— Я слышал, она была в бешенстве, когда герцог назвал этот кусок дерьма именем умершего сына.
— М-м?
— Хоть в чем-то он ей поднасолил.
— Ага.
23…ЧАСТИЦЕЙ ЖИЗНИ, ЧТО В ТЕБЕ…
Насвистывая, я чистил старого Бонни. Мейр относился к этой лошади особенно бережно. Настроение у меня было приподнятое. Маленький слюнявый индюк был занят — он с нескрываемым интересом наблюдал, как свежуют туши баранов к празднику. По случаю счастливого приземления герцога устраивался пир. Как ни странно, по настоянию самой герцогини. Их дочь с мужем уже прибыли. В замок подтягивались все новые гости, так что работы заметно прибавилось. Но чем больше народу, тем лучше: хозяевам — разорение, зато нам, конюхам, перепадут хоть какие-то объедки с барского стола.