В ресторане «Сан-Тропез» в Мариго я пил пиво в компании двух коммерсантов и одного полицейского в штатском.
— Могу я встретиться с месье Буве? Я много слышал о нем, — осведомился я у них.
Ответом было ледяное молчание. Мои компаньоны прервали разговор.
— Анри Буве умер прошлым летом, мистер, — сухо произнес официант, говоривший по-английски с акцентом.
Только на следующий день я понял, как я промахнулся… Мне объяснили, что Анри Буве, владелец конкурирующего заведения «Мини-клуб», человек весьма искушенный во всех видах коммерции и часто ездивший в Соединенные Штаты, умер не совсем обычным образом: его нашли задушенным в собственной постели.
А я-то хотел встретиться с ним, побеседовать о некоторых немцах, которых часто видели в Мариго… Увы! Кто-то опередил меня… Несомненно, тот, кто много знал о нераскрытых убийствах, совершенных за последние годы.
— Советую вам развлечься, — услужливо предложил мне мой хозяин, — Здесь нет недостатка в пикантных «малютках». Вы можете также побывать у японцев в их «веселом доме».
Разместившиеся на целой флотилии рыбацких лодок, замененных ныне судами-заводами, японские охотники за крабами пользовались здесь привилегированным положением. Чтобы развлечь сотню холостяков, занятых тяжелым физическим трудом, бизнесмены из Токио устроили на голландской территории, власти которой были более снисходительными на этот счет, роскошный дом терпимости.
Покидая Сен-Мартен, я узнал лишь две вещи.
Во-первых, времена крупной контрабанды наркотиками в этом небольшом франко-голландском кондоминиуме миновали. Другие острова, такие, как Антигуа, Сен-Бартельми, Мари-Галант и Сент-Томас, заинтересовали контрабандистов. Импортеры наркотиков шли на самые различные ухищрения: затопление мешков с героином вблизи уединенных рифов, использование специально обученных водолазов и т. п.
Во-вторых, мне стало известно, что в 1962—1968 годах Сен-Мартен был излюбленным местом развлечений для заправил нацистской мафии из Латинской Америки, которые время от времени наведывались сюда.
В Филипсбурге я нашел очевидца этих визитов. Маленького, кругленького человека, ставшего голландским подданным, хотя родился он в Берлине. С явным акцентом жителя берегов Шпрее он объяснил:
— Мои родители имели в Шёнефельде фабрику по производству сосисок. Дело процветало. К несчастью, моя мать была еврейкой. В 1937 году мы эмигрировали: сначала в Париж, затем на Яву. В 1946 году осели здесь. Вскоре, занявшись починкой часов, я получил возможность часто говорить на своем родном языке. Признаюсь, и встретил много незаурядных людей, проезжавших через этот кусочек земли. Однако Сен-Мартен посещают прежде всего торговцы «коричневым сахаром» (разновидность героина). В Соединенных Штатах эти джентльмены нелегальной торговли получают двадцать лет тюрьмы. В Иране и Турции за это полагается смертная казнь. А у нас? Они отделываются лишь четырьмя годами тюрьмы, и то часто условно.