…Гошка читает Достоевского. Я с Адониным разбираю катушку зажигания, затем, записываю на кассетник «осенние» песни в его исполнении под гитару. Прослушав запись, он решает её стереть. Уже в сумерки он тренирует меня в «пинг» до полной темноты. Перед сном он пишет письма, а я — дневник.
Наутро получаем с Гошей задание: замесить бадью раствора.
— А сколько это? — спросил я.
— Два замеса в бетономешалке, — сказал Влад.
Ребята устанавливают бадью к бетономешалке, а мы делаем первый замес. Сделав второй замес, долго ждём, когда монтажники стянут проволокой 4 блока для уменьшения зазоров между ними. Стяжка не налезает на монтажные петли, они бросают эту работу и берутся за раствор.
Затем Аничкин с Лёней едут за рубероидом и попутно завозят меня к бульдозеристу на вчерашний котлован. Федя треплется с другом — начальником, — и работать ещё не начал.
— Начальство задержало, — «оправдался» он.
Я наблюдаю за работой бульдозера, хожу за брусникой, разгружаю с Гошкой рубероид, думаю над стихами для песни о бригаде.
После обеда идём на заделку швов. Одни мажут блоки праймером, другие покрывают их битумом. Я сцепился с Гошкой по поводу работы кранового Лёхи.
— Бить таких надо, совести у него нету! — горячился я. — Уехал в баню без четверти пять, а за ним уехали Гвоздев и Хаткин.
— Какое ты имеешь право так говорить?! — вскипел Гошка. — Он не обязан перерабатывать. И так два дня подряд вкалывает по две смены.
— А я обязан? — выпалил я.
— А ты, дружочек, — в бригаде, — напомнил он тихо. — У нас день ненормированный.
— А эти двое, с ним, не в бригаде? — спросил было я, но он уже отошёл.
Через полчаса Гошка, срубавший проволоку с монтажных петель, посмотрел на часы.
— Все что ли? Уже шесть часов, — ответил он себе и ушёл, забыв, что «день у нас ненормированный» и что «надо быть чутким и помогать товарищам»…
Я тоже было двинулся за ним, но вовремя спохватился, вернулся и взялся за работу пуще прежнего. Я конопатил последние швы, когда пришёл Адонин. Мы с ним порассуждали, покрывать ли швы битумом или сперва — мешковиной. При этом он намешал ведро раствора и принялся оштукатуривать швы.
— Моя любимая работа, — пояснил он.
…Полина уехала в Ленду за продуктами, и ужин грел Ваня. За ужином распили одну бутылку шампанского и одну — водки. Под кухонным навесом и в балке мухи совсем одолели и покоя не дают.
…Луна за облаками не была видна, но свет её окрашивает их в синий цвет. Было очень тепло, и спать не хотелось. Слушаю, как Райлин поёт песни Бачурина и Окуджавы…
Копель вырубает ПЭСКу в полночь. Быстро укладываемся, но ещё долго рассуждаем о том, что выключать свет без согласования со всеми нельзя.