— Теперь иди сюда, родная книжечка, — пересиливая боль, сказал старик.
Семен положил потрепанный сборник стихов А. Блока на стол. Потом вытащил из рамки выцветшую фотографию покойной сестры, где та по-прежнему как-то грустно даже скорее, тоскливо, улыбалась. Сложил фотографию пополам и положил в книгу. Его вдруг охватило странное чувство, будто он что-то должен был сделать, но так в суете житейской и не сделал.
Он поджег газету от спички и кинул на стопку книг, лежащих на полу. Открыл бутылку с жидкостью для розжига и вылил содержимое на пол. Огонь быстро стал пожирать жилище, не дав Семену попрощаться с домом.
Старик вернулся к тачанке, потянул носом, стер грязной от сажи рукой пот со лба, плюнул желтой от никотина слюной на руки, взял тачанку и покатил. С трудом нашел пустую могилу, в которой завещала себя похоронить соседка. Углубил ее, как смог. Завернул тело в шубу и стащил вниз. Сердце работало на износ. Еще час понадобился, чтобы закопать. Потом он долго вспоминал, говорила ли Екатерина Валерьевна что-нибудь про крест, но так и не вспомнил. На всякий случай положил на небольшой холм два прутика в виде креста.
После чего, с еще большим трудом, отыскал могилу покойной сестры, выкопал рядом ямку. Отбросил лопату. Сидя в могиле, закурил последнюю папиросу. Достал из кармана томик стихов. Открыл на той странице, где лежала фотография сестры, и стал читать стихотворение:
По улице ходят тени,
Не пойму — живут, или спят.
Прильнув к церковной ступени,
Боюсь оглянуться назад.
Кладут мне на плечи руки,
Но я не помню имен.
В ушах раздаются звуки
Недавних больших похорон.
А хмурое небо низко —
Покрыло и самый храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты — там.
А. Блок. 1902 год.
Он закрыл томик и спрятал обратно в карман. Голова вдруг стала пустой. Будто листы памяти сгорели в ведре: дни, месяцы, годы, встречи, слова, дела. Все сгорело безвозвратно, оставив после себя кучку пепла. Старик немного успокоился. Ему даже понравилось это новое ощущение легкости. «Но что это?» — увидел старик, разгребая пепел. — Семечко…?
— Если ты, правда хочешь помочь сестре, то поступи так, — застучали в ссохшейся голове старика слова священника Михаила. — В крещении человеку дается только семечко. Начни это семечко бережно выращивать в себе.
И тут Семен понял, что означает слово «поздно»
…
(На этом глава обрывается).
10.
Эпилог.
Катька открыла глаза и стала жадно глотать разреженный воздух. Из нее вырвался сдавленный и безумный смех.
— Кость, да она вся мокрая. Ты не заболела случаем? Успокойся. Тебе приснился кошмар. Сейчас уже поедем.