— Здравствуйте.
Все подняли головы.
Шаховский сразу отбросил листы и подбежал к молодому человеку.
— Сынок!
— Это все для врачей, — отстраняя отца, сказал сын. — У меня мало времени. Скоро лечу в Рим на конференцию.
— Здорово, — восхитился Шаховский, подмигивая соседям по палате, мол, что я вам говорил.
— Угощайтесь, — предложил профессор собратьям по несчастью.
Михаил Иванович и Алена вежливо отказались от копченого осетра, нарезанного на ломтики.
Наконец профессор не вытерпел и с улыбкой спросил:
— А этот человек кто будет?
— Это мой друг и по совместительству нотариус — Франц Крюгер. Тут такое дело, пап… Нужна твоя подпись.
Шаховский сразу почему-то побледнел.
— Какая еще подпись?
— Чистая формальность. После конференции я на год улетаю работать в Дрезден. Подпись избавит меня от волокиты и не будет отрывать от дел, если с тобой что-то случится.
— А что со мной может случиться?
— В жизни все может случиться, отец.
Когда нотариус доставал из глубин черного портфеля папку, на пол упал собачий поводок. Так, по крайней мере, показалось Алене. Франц ловким движением руки поднял поводок и убрал обратно в портфель. Потом, без тени смущения, открыл папку на нужной странице и протянул профессору. Щелкнула ручка.
Шаховский как-то растерянно пробежал по бумаге запавшими глазами и посмотрел на сына. На его угловатом лице появилась тень улыбки.
Алена поцеловала Максима в белую, гладковыбритую щеку. В очередной раз подумала, что могла бы выйти за него замуж, родить ребенка. Она любила представлять их стоящими у алтаря. Над головами держат венчальные короны. В руках — свечи. Священник произносит молитвы. Алена подавила в себе эти мысли, попрощалась с соседями Максима и пошла на улицу. На лестнице она встретилась с профессором Агаровым, опирающимся на трость.
— Здравствуйте.
— А, Алена, — выйдя из своих дум, сказал профессор. — Вы, как всегда, на боевом посту?
Она улыбнулась и поправила платок на голове, который скрывал и шею.
— Схожу на службу в храм и вернусь.
— Кстати, по биопсии у Максима все хорошо. Отторжение нулевое.
— Слава Богу, — тихо произнесла Алена и перекрестилась.
Агаров по-отечески положил руку ей на плечо, улыбнулся и, опираясь на трость, стал подниматься дальше.
Алена выбежала на улицу. С утра прошел небольшой дождь и в маленьких лужах, блестевших на солнце, купались скворцы и вороны. Ее взгляд остановился на плитах с барельефами академику Щелокову и Бестужевой Елене Николаевне, кандидату медицинских наук. Обе плиты давно не протирались и потеряли свой первоначальный важный вид. Она достала платок, смочила его слюной и, как смогла, протерла контуры лица.