Но две души живут во мне,
И обе не в ладах друг с другом.
Одна, как страсть любви, пылка
И жадно льнет к земле всецело,
Другая вся за облака
Так и рванулась бы из тела.
Крутя в пальцах пачку сигарет, она нажала кнопку обновления почты. В ящике висело сорок новых рукописей. Вновь нажала кнопку обновления. Плюс десять великих романов. Еще раз обновила почту — плюс двадцать бестселлеров. Редактор истерически захохотала и нажатием кнопки очистила весь ящик. Для надежности поставила галочку на автоматическом удалении всех присланных писем. Смяла пачку сигарет и швырнула ее в сторону, рассыпав крошки табака по столу. Взяла в руки чистый лист бумаги и стала писать заявление об увольнении.
Когда машина такси скрылась из виду, Алена поправила уже начавшую выцветать челку, сплюнула жвачку в бумажный платок, и с неохотой потащилась к серому, почти неприметному зданию.
— «Морг», — проговорила она, читая облупившуюся от времени табличку над входом.
Алена зашла внутрь и двинулась по скользкому полу вдоль темного, холодного коридора. За годы эксплуатации следы от каталок превратились в колеи. Лампочки под потолком были засижены мошкой и паутиной. Почему-то запахло стоматологической поликлиникой.
— Здравствуйте, — сказала она в маленькое окошко, для надежности закрытое решеткой. — Мне звонили на счет Еременко.
Человек восточной наружности, со следами от оспин на лице, пошевелил густыми усами и, сняв вторые глаза, переспросил казенным слогом:
— Фа-ми-ли-я.
— Еременко, — повторила Алена, ежась от холода.
— Так, — процедил человек, открывая непропорционально маленькими по отношению к массивному телу руками толстую папку. — А Вы кто будете? Жена?
— Нет.
— Сестра?
— Нет.
— То есть, в родстве не состоите?
— Нет, — в третий раз повторила в окошко Алена, уже начиная шмыгать носом.
Он листал толстый журнал, и перед тем как перевернуть следующую страницу облизывал кончик заиндевелого пальца.
— Кого-то еще из родственников Максима Еременко знаете? — монотонно спросил человек, продолжая читать страницы журнала.
— Никого, — ответила Алена, прыгая на месте. — Даже в морге бюрократия не умирает.
— Пройдите в ту дверь.
Ячейки размещались как на вокзале, словно камеры для хранения багажа. Унификация плановой экономики. Какая разница, что именно временно хранить? Сумку или тело перед отправлением в вечность? Меняй только место назначения — и все.
Мужчина подошел к ячейке, со щелчком открыл дверцу и выдвинул поддон с телом. Алену начало мутить и она пожалела, что по дороге перекусила.
— Узнаете? — буднично спросил сотрудник морга.