— Да кто вам даст самим отремонтировать храм? — вмешался мужчина-пузырь. — Его же строил лучший ученик придворного архитектора императора Александра I.
Разговор накалялся. Священники старались прекратить спор.
— Я сам по профессии — строитель, — деловито обратился человек-пузырь к Алене и Вике. — Ездил с отцом Михаилом по всяким инстанциям. Чтобы только документацию привести в порядок, уйма денег потребуется. Ну, сами посмотрите на размеры.
Он стал чертить палочкой на песке схематичный чертеж храма с размерами.
— Ширина — 400, 247, 153, 94, 58 единиц. Высота — 370, 228, 140, 87, 53, 33, 20, 12 единиц. Основание главного купола: 113, 69, 42, 26, 16 единиц.
Алена не вытерпела, подошла к могиле и кинула первый ком земли. Это помогло. Все замолчали и тоже стали подходить и кидать. Пока устанавливали простой деревянный крест (завещание иерея), священники с зажженными свечами в руках стали читать очередную молитву.
— Как бы землю не поджечь. Иголки-то сухие.
— Мне пора ехать, — объявила Виктория на ухо Алене. — Срочно на работу вызывают. Вы, пожалуйста, проследите тут за всем, до приезда Ольги Геннадьевны.
Вика дернула за рукав Василия, жевавшего бутерброд.
— Пустое дело, — вновь вмешался подошедший пузырь с пластмассовым стаканчиком. — Нужны спонсоры. А это место пока что кроме тишины предложить ничего не может. Сколько мы с отцом Михаилом не бились, памятником культурного значения этот храм не признают. Хотя на погосте то и дело спотыкаешься то об князя, то об графа.
— Обрусевших немцев много, кстати, — заметил Василий.
Пузырь влил прозрачную жидкость в рот даже не поморщившись. Капельки пота тут же выступили на его загорелом, лоснящемся лице.
— Боюсь, что теперь меня без помощи батюшки опять ждет бутылка, — констатировал он.
Расстроенный пузырь махнул рукой и пошел к машине. Алена закрыла глаза и стала массировать виски.
— Алена, вот мой номер. Обращайтесь, если будет нужна помощь. Василий, хватит есть, заводи машину!
— Скажите, а Еременко Максима можно навестить?
— Позвоните мне, я договорюсь, — пояснила врач, садясь в машину. — Только не стоит затягивать.
— Так все плохо?
Виктория кивнула, и машина уехала, приминая колесами сухие иголки.
Блуждая, словно в лабиринте Минотавра, Алена с трудом отыскала могилы матери, братьев, бабушки и деда. Все вокруг заросло крапивой, пустоцветами и другими сорняками.
Она села на траву и закурила: то ли чтобы отогнать назойливых комаров, то ли чтобы успокоиться. Ей хотелось молчать, и она была рада, что сейчас рядом с ней нет никого, кроме ворон. Перебирая в голове разные частоты, Алена попыталась подключиться к остаткам сознания матери и братьев, и сама не заметила, как стала молиться. В голове замелькали воспоминания прошедших лет, и она ясно увидела все свое несовершенство и грязь. Страх стал душить ее, словно ожила змея на шее. Страх твердил, что нет ей теперь прощения, нет пощады, нет дороги обратно, что она уже погибла.