Она прижала к нему руку, надеясь, что это ошибка, молясь о еще нескольких часах в мире и покое… но нет, он снова задрожал под ее ладонью. Друзилла вздохнула и отставила чашку с блюдцем. Сняв пузырек с шеи, сломала черную восковую печать и вылила его содержимое на столик рядом с креслом-качалкой. Кровь, такая алая и густая, набухла на полированном тике.
А затем, будто по собственной воле, начала принимать очертания.
Букв.
Друзилла сложила их в слова. Слова – в послание. Ее старый, ветхий пульс немного участился.
К ней подбежал запыхавшийся Киприан, его лицо озарила улыбка.
– Поиграй с нами, бабушка!
– Как-нибудь в другой раз, солнышко, – вздохнула она.
Леди Клинков медленно встала и поцеловала внука в лоб.
– Бабушку ждет работа.
Оказывается, быть королевой пиратов совсем не так весело, как Мия себе представляла.
Возможно, она прочла слишком много безвкусных бульварных романов в детстве, сидя в своей комнатке над «Сувенирами Меркурио», но в те тридцать или сорок секунд, что она обдумывала эту роль перед убийством Эйнара Вальдира, Мия полагала, что работа королевы пиратов будет включать в себя немало… ну, пиратства. Авантюры, полногрудые девицы и раскачивание на люстре с ножом в зубах. Но ко второй перемене своего правления королева Мия Корвере пришла к неутешительному выводу.
– Мне скучно до усрачки, – вздохнула она.
– А я тебя предупреждал, – ответил Ульф Сигурссон. – Вальдир чуть с катушек из-за этого не слетел.
– Ульф, Вальдир носил плащ из человеческих лиц, – Мия закинула ноги на стол. – Не думаю, что слово «чуть» уместно в данном случае.
– Кстати об этом, – старший помощник поглядел на нее, – хочешь, я найду тебе что-нибудь более подходящее?
Мия посмотрела на свое отражение в окне. Она смыла кровь Вальдира с кожи и волос, но оставила плащ бывшего монарха, который висел на ее хрупких плечах, как покрывало. Ее бедра облегала черная кожа, на ногах были сапоги из волчьей шкуры, меч из могильной кости постоянно был под рукой. Она искупалась в ванной, расчесала свои длинные черные волосы и подстригла челку в острую, как бритва, линию. Рабское клеймо на правой щеке и суровый шрам, загибающийся на левой, придавали ее бледному лицу выражение мрачной решимости. Взгляд черных, как сурьма, глаз был твердым, как железо. Она не выглядела как королева, которую полюбят поданные.
Но она выглядела как королева, которую поданные будут бояться.
– Нет, мне и так нормально, – ответила она Ульфу. – Люблю действовать людям на нервы.
– Может, хоть на сорочку согласишься? Когда ты двигаешься, то частенько показываешь свои…