С этого момента вступили в силу законы военного времени.
4 часа 22 июня 1941 года. Гитлеровские войска перешли в наступление в районе Палангена (Паланга), и их авиация начала бомбить аэродром и морскую базу в Либаве. С утра 22 июня наши корабли начали ставить мины у входа в базу, а часть их направилась в Виндаву (Вентспилс) и Усть-Двинск (Балдерайя).
23 июня, понедельник. Наркомат морского флота в 5 часов отдал всем судам, находящимся в южной части Балтийского моря, распоряжение зайти в ближайшие советские порты, уклоняясь от обычных курсов; судам, находящимся в портах, не выходить в море, а пароходам «Луначарский» и «Вторая пятилетка», шедшим в германские порты, возвратиться в Ленинград.
Все подводные лодки, развернутые в море, получили приказ атаковать противника.
Ночь на 24 июня 1941 года. М-95 заняла позицию в районе Порккалаудд у финских шхер. Маневренность в шхерах чрезвычайно сложна, но именно здесь Маринеско не раз отрабатывал многие элементы подводной войны.
В 22 часа 47 минут акустик доложил:
— По курсовому углу 200 градусов, с правого борта слышу шум винтов. Дистанция 27 кабельтовых.
— Малый вперед, — последовала спокойная команда из ходовой рубки. Заработали дизели, и подлодка тихо вышла из шхер.
— Докладывать курсовой каждые две минуты!
— Курсовой 180, 160, 140…
Дистанция сокращалась.
— Курсовой 80, 60… — докладывает акустик.
В сетке перископа транспорт. Маринеско отчетливо читает надпись на борту: «Хелена». В июне на Балтике ночи светлые. В перископ хорошо видна облупившаяся краска на ватерлинии, кормовой флаг с фашистской свастикой. Встречный ветер чуть колышет его.
— Торпедные аппараты, товсь! — командует Маринеско.
Проходят секунды.
— Курсовой 60, 40…
— Торпедные аппараты, пли!
Тела двух торпед, вытолкнутые из своих гнезд сжатым воздухом, выпрыгивают на поверхность и, вспарывая верхний слой воды, несутся на цель, оставляя за собой пенистый след.
— 1, 2, 3, 4… — Каждый считает бегущие секунды. Доклады акустика слышали все, значит, на девятой секунде должен быть взрыв.
Маринеско первым видит взрыв, следом за ним другой: «Есть попадание!» Через секунду взрыв слышит и экипаж М-96. Транспорт «Хелена», расколотый надвое, начинает тонуть.
— Убрать перископ. Лево на борт. Полный вперед. Штурман, отметьте место и время. Тоннаж «Хелены», на глаз, до пяти тысяч. — И, обращаясь к экипажу: — Поздравляю с первой победой! Молодцы, балтийцы! У матросов нет вопросов? — Он знает, что в отсеках лодки сейчас улыбнулись ребята, даже сумрачный кок и тот хмыкнет. А это и надо Александру Ивановичу: хорошее настроение, веселая шутка, улыбка — добрые помощники. Вот хотя бы, к примеру, кок на корабле. Ну что, спрашивается, особенного: кок и кок. Но кока Маринеско подбирал в экипаж сам. Год тому назад, осенью, прибыл новый призыв. Построили новичков на плацу, и командиры подразделений стали знакомиться с будущими моряками.