Изначально у них были готовы “1969”, “No Fun”, “I Wanna Be Your Dog” и “Ann”; поняв, что этого не хватит, добавили похоронную “We Will Fall” на базе песнопений индийского гуру Свами Рамдаса, чью биографию Дэйв Александер взял почитать у Джимми Сильвера. Кроме того, был записан свободный джем, вполне возможно, версия «Астматического приступа», – хаотичная смесь из электрогитары с примочкой, барабанов и неразборчивых стонов, много лет пролежавшая в «Электре» на полке. К каждой песне полагался длинный расколбас, так что шести песен отлично хватало на полчаса с лишним, вполне достаточно для пластинки, считала группа. Но, отслушав первые миксы, Хольцман спросил, есть ли у них еще песни. «Есть», – сказал Рон, и они вернулись в отель «Челси», где написали “Little Doll”, “Not Right” и “Real Cool Time”, по его словам, «в течение часа». «Волшебное времечко The Stooges, когда я мог просто сесть и сочинить любую фигню». Все тексты были написаны на их домашнем жаргоне: «“Куколка”, “клевые дела”, мы так разговаривали». “Real Cool Time” и “Not Right” успешно развивают тему песни “I Wanna Be Your Dog”; бас “Little Doll” напрямую взят из середины композиции “Upper And Lower Egypt” Фэроу Сандерса, саксофониста и пионера нового джаза, который играл с Колтрейном и по совпадению разделял интерес Игги к Древнему Египту.
По словам Кейла, запись на Hit Factory происходила слишком лихорадочно, чтобы Нико могла приезжать надолго, но Джим вспоминает ее там: «Сидит такая свирепая в звукорежиссерской будке и вяжет, а рядом Кейл в трансильванском черном плаще. Это создавало атмосферу».
Кейл, при всем своем опыте, впервые рулил чужой записью и с непривычки немного нервничал: «Я в этом был новичок, и приходилось нелегко. Я ловил себя на том, что с большим удовольствием был бы просто участником группы». Джимми Сильвер вспоминает, что Кейл был увлечен, готов к диалогу и полон идей. «Джим рассказывает, какой он хочет звук, и Кейл сразу же: есть такой кубинский инструмент – гуиро, тут рядом круглосуточный музыкальный магазин, хочешь, пошлем за ним? И тут же они переключались на студжевскую ментальность: ой, да ладно, не будем заморачиваться».
Несмотря ни на что, Кейлу удалось зафиксировать на ленте их «односложный шумовой монолит» с примесью некоторого количества собственной европейской искушенности. Но когда он попытался поколдовать над миксом с целью придать голосу Игги больше «искусства» в духе Курта Вайля, то встретил яростное сопротивление. «Я пытался добавить вокалу характерности, сделать его более зловещим, – признается Кейл. – И стал крутить ручки [на пульте], к ужасу Джима, который сидел рядом и слушал, как его голос становится все тоньше и тоньше». Для новичка в студии Джим очень хорошо знал, чего хочет, – на самом деле сегодня он утверждает, что после крупной ссоры пересвел все сам, без Кейла, с помощью босса «Электры» Джека Хольцмана. Кейл вспоминает, что он бросил свои попытки, и звукоинженер Льюис Меренстин помог создать компромиссный вариант сведения. Сегодня Хольцман не может вспомнить ничего относительно пересведения, а Льюис Меренстин, знаменитый продюсер, который делал