Чтобы подготовить своих солдат к битве, Тараканов построил полномасштабный макет крыш. На этот раз постапокалиптическая тренировочная площадка была не придумана, а взята из жизни – ее строили по аэрофотоснимкам Чернобыльской станции и завалили макетами графитовых блоков, топливных сборок и кусков циркониевых труб. Солдатам раздали грубые, поспешно изготовленные инструменты – лопаты, грабли, деревянные носилки для переноски больших фрагментов обломков. Поднимать куски ядерного топлива им было приказано щипцами с длинными ручками, а те, что прилипли к битуму крыши, отбивать кувалдами. Тараканов собирал солдат в помещении под крышей и использовал картинку с камер над ними, чтобы поставить задачу. Каждый раз он произносил одну и ту же речь: «Прошу тех, кто чувствует себя неготовым или больным, выйти из строя!»[1261] Многие были молоды, они колебались[1262]. Но если они не сделают это, то кто?
Годы спустя генерал настаивал, что из строя никто не вышел[1263].
На крыше люди спотыкались и бежали, их пригибала к земле неуклюжая броня, их подбитые свинцом сапоги скользили и расползались на графитовой крошке. Они бегали по рампам, взбирались по лестницам и останавливались перевести дыхание в гамма-тени вентиляционной трубы. Подхватив несколько кусков радиоактивного мусора, солдаты подходили к краю и бросали их в пустоту над тем, что осталось от реактора № 4. Работа каждого была ограничена временем, отмеряемым по секундомеру, чтобы облучение не превысило предусмотренные 25 бэр. Три минуты, две минуты, 40 секунд – и звучал вой сирены или удар колокола. Время заканчивалось быстро. Предполагалось, что каждый выйдет на крышу только раз, но некоторые бойцы возвращались туда снова и снова. Их глаза болели, во рту был металлический вкус, они не чувствовали собственные зубы[1264]. На площадке М бывший фронтовой фотограф Игорь Костин испытал мистическое ощущение, словно он исследовал другой мир. Радиация была настолько высокой, что потом оказалась видна на пленке, заползая в фотокамеры Костина, поднимаясь через механизм перемотки, оставляя внизу его фотоснимков призрачные следы, как от высокой воды при наводнении.
Спустившись с крыши, бойцы чувствовали себя так, будто их кровь высосали вампиры. Они сворачивались комочком и не могли двигаться. Работа каждого солдата записывалась в журнал специалистами из Обнинска, истощение сил фиксировалось с точностью кладовщика[1265]:
Дудин Н.С. – сбросил вниз семь циркониевых труб весом по 30 кг
Барсов И. М. – убрал две трубы диаметром 80 мм, длиной 30–40 см… 10 циркониевых труб… весом 25 кг