Эржи размышляла, я ни о чем не думал, хотел только поскорее попасть в тепло. Мы сели в машину.
— Зачем вы вернулись?
— Я не вернулась, я просто немного покаталась… посмотрела, здесь ли вы.
— Послушайте, Эржи, я хорошо знаю эти места. Не надо ехать.
Вместо ответа она тронула машину с места. Мы проехали сто метров, двести, километр, два, не проронив ни единого слова.
Ветер все свирепел, он швырял и крутил машину так, что едва можно было что-то разглядеть. Дворники двигались без всякого толку: пока они шли в одну сторону, снег снова залеплял стекло. Я видел, как Эржи нажимала на педаль акселератора, но и это едва помогало. Ветер толкал машину обратно. Кругом потемнело. Внезапно Эржи затормозила.
На повороте, как раз перед нами, преграждая дорогу, лежал огромный поваленный ветром бук. Переехать через него было невозможно, невозможно хотя бы потому, что ветер нанес с противоположной стороны бука снежный сугроб метра в полтора. Ветер обрушивался сверху, перед нами было поваленное дерево, за ним снежный завал, с каждой секундой он становился все выше, ветер бешено проносился по вырубке, перебраться через завал на машине было никак нельзя.
Эржи, чуть не плача, повернулась ко мне:
— Что нам теперь делать?
— Едем назад.
— Куда?
— В туристский отель. По этой дороге дня два нельзя будет ездить.
— Мне страшно. Вы умеете водить? Возьмите у меня руль.
— Вы боитесь?
— Боюсь.
Я не стал выходить из машины, взял Эржи за локти, приподняв, пересадил на свое место, а сам сел за руль. Я развернул машину на шоссе и тронулся в обратный путь.
— Вы и машину водить умеете?
— Нет, я просто хочу создать себе рекламу в ваших глазах.
Вьюга нагнала такую темень, что даже свет фар не мог ее прорезать. Мы скользили вниз. Я ничего не видел и лишь инстинктивно почувствовал, что мы доехали до развилки и, значит, скоро окажемся у туристского отеля. Я повернул к гостинице, остановил машину. Эржи с отчаянием смотрела на меня.
— Что теперь будет?
— Ничего.
— Господи! Зачем я за вами вернулась?!
— Правильно. Вообще не надо было ехать.
Мы вышли, ветер снова обжег меня. Эржи двинулась было к дому, но я остановил ее.
— Радиатор замерзнет. Выпустить воду?
— Не знаю, — жалобно ответила она.
— Ночью будет такой холод, что птицы на лету замерзнут.
Я спустил радиатор. Мы медленно направились в дом.