Полубезумная сцена с Эржи и ее мужем заставила вдруг меня пожалеть обо всем. Нет, так эта женщина мне не нужна.
Теперь я впервые серьезно подумал о том, что она беременна.
Долгие месяцы терпеть ее причуды… затем еще несколько месяцев… А что потом? Разве можно рассчитать, что будет через год, если в течение этого года кто-то уже был вам в тягость?
Я пришел в ужас от собственной глупости, у меня волосы стали дыбом от того, что я непоправимо что-то испортил.
Зазвонил телефон. Незнакомый голос спросил:
— Доктор Шебек?
— Да.
— Это Мольнар. Хочу с вами поговорить.
Прошло несколько секунд, пока я сообразил, кто такой Мольнар.
— Что ж… Днем можно прогуляться куда-нибудь.
— Нет, я приду к вам сейчас. Обождите меня.
Лучше не стоит, хотел сказать я, но он уже положил трубку.
Чего ему надо? Боюсь, он мне очень надоест; нашей дружбе конец, если он долго у меня задержится.
Но по тому, как он вошел, по его лицу, я тотчас понял, что он не станет докучать мне: этот маленький человек, когда хотел, мог быть решительным. И теперь он был решительным и тотчас приступил к делу, как учитель, читающий нотацию ученику. Разумеется, он полагает, что ему все дозволено…
— Послушайте, доктор Шебек, я считаю вас умным человеком, хотя и легкомысленным… Видите ли, Ференц Печи в течение многих лет не мог работать в полную силу, ему постоянно мешали семейные дела и скандалы. И меня это, естественно, волнует. Теперь вот снова — появились вы и, скуки ради, влезли в их жизнь. Для вас это всего лишь забава, поэтому прошу вас, прекратите.
Его уверенный тон разозлил меня.
— Послушайте, Печи совершеннолетний, а вы не его адвокат, да и я не имею никакого отношения к вашему министерству.
— Вы хотите сказать, какое мне до этого дело? Но так уж я привык: вмешиваюсь, если считаю необходимым.
— В отношении меня вам придется от этого отвыкнуть.
— Бросьте, не надо ссориться. Ведь вы и сами хорошо знаете, что я прав, и протестуете только из этикета.
Я вгляделся в этого человека. Может, он и употребил не к месту слово «этикет», но я уже имел случай убедиться, что голова у него очень даже на месте. Поэтому я не ответил, ждал, что он скажет еще.
— И потом, своей цели вы добились. Чего вы еще хотите?
В это время я как раз наливал в рюмки коньяк — себе и Мольнару, но бутылка замерла в моей руке. Хорошего же он обо мне мнения!
— Это третий случай, когда она хочет развестись. Или четвертый. Кто знает! А муж не хочет. Он просто ненормальный. Не обращает внимания на то, что у жены романы, лишь бы она с ним оставалась.
Мольнар взял рюмку, пригубил ее, потом выпил.