– Помогите мне! – во всю мощь легких рявкнул я им вдогонку. Но никто даже и не оглянулся в мою сторону, все скрылись за дверью, слышен был только их затихающий в коридоре топот. От нейрохирурга и его одежды уже всходил чад, что изъедал глаза. Что это было?
Извернувшись, я перевел свой заслезившийся взгляд на хирургические ножницы, что распластались на кафеле возле опрокинутого подноса. Они явно не были способны сопротивляться моему навязчивому мнению, нашептывающему им в рупор из оставшейся горстки ресурсов в организме, что их место не на полу, а исключительно в моей левой руке. Они явно разделяли это мнение, судя по их легкому полязгиванию. Отправив им свой очередной, нетерпеливый, сцеженный на последнем издыхании сократительный сигнал, я таки заставил их вспрыгнуть с пола и воспарить к моим застывшим в хищном ожидании пальцам.
Крепко схватив ножницы, я тут же начал на ощупь отстригать эластичную ткань ремня. Острие то и дело застревало, утопая в упругой ткани моих кандалов. Спустя десять или пятнадцать напряженных минут был рассечен последний резиновый лоскуток. Левая рука высвободилась, и тут же напоминающе кольнула в поврежденном бицепсе. Сцепив зубы, я уже проворнее освободился от остальных пут.
Неотрывно следя за убийственной лампой, я осторожно стек со своего ложа на пол и отполз на безопасное расстояние от операционного стола. И только когда я встал с колен и посмотрел на лампу еще раз, я все внезапно понял.
Вероятно, задней мыслью я ионизировал здесь воздух, сделав из него безупречный проводник. Между лампой и острием шприца в руке обидчика. А сейчас, скорее всего, сооруженные мною впопыхах тропинки для свободного перемещения в пространстве тока уже давным-давно рассыпались и дезорганизовались за ненадобностью, так что вовсе необязательно было столько ползти.
Кошачий шаг, которым я крался по всем этим бесконечным коридорам, вскоре перешел в бег трусцой. Побежал бы со всех ног, если бы сейчас не было столь важным быть начеку и постоянно прислушиваться к звукам чужих шагов и голосов, которые должны были, по идее, вот-вот раздаться из-за ближайшего угла. Но сейчас я совершенно не мог предположить, что меня за ним поджидает. Я все еще переживал шок, и мысли, идеи, предположения стопорились. Перекочевывая мелкой рысью от одной стены к другой, я то и дело замирал, задерживал дыхание, вслушивался.
Но никто сюда не спешил, а барабанные перепонки не трещали под напором истеричных возгласов сирены. Как будто бы ничего и не произошло. Или внутренняя деятельность каждого отдела в самом деле была столь засекречена, что соседние корпуса обо мне даже ничего не знали и удивились бы, увидев меня в этой операционной сорочке. Кстати, насчет сорочки. В таком виде я вряд ли далеко уйду. Меня подхватит первый же попавшийся патруль, который, мельком оглядев множество кровавых пятен на этой отнюдь не повседневной одежде, недолго думая тут же отвезет меня в участок. Мне нужна была непримечательная одежда.