Кормак оглянулся, словно ища поддержки, но случайно задел ногой Харпер, даже не заметив этого. Зато Харпер заметила.
– Ответь мне, что Лола может дать моему лучшему другу, которого я знаю как самого себя? Кроме озлобленной и растерянной женщины, которую она редко видит, и двух пропавших без вести родителей с мутным прошлым?
Харпер побледнела.
– Ого, – с трудом произнесла она, – ты правда хочешь поговорить об этом?
Мышцы на щеках Кормака нервно дернулись.
– Слушай, мне нечего тебе доказывать, Кормак. У нас с тобой совершенно не те отношения, мы не друзья. Единственное, чего я хочу по-настоящему, – убедиться, что моя сестра будет действительно счастлива с этим мужчиной.
Кормак поднял руку и в растерянности потер лицо, а потом посмотрел куда-то в сторону.
– И самое ужасное, что ты действительно веришь в это.
Харпер откинулась назад.
– Что ты сказал?
– Если тебе действительно так важно счастье сестры, почему тебя так долго не было рядом с ней? Почему ты не можешь просто порадоваться за нее сейчас? Черт, если это все, что тебя заботит, то почему ты не танцуешь сейчас с Лолой, когда у тебя есть такой шанс? Почему ты сидишь здесь, со мной?
Харпер настолько поразили его слова, что она несколько секунд растерянно открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. Кормак же рухнул на стол и расхохотался. Смех был громким и вызывающим. Правда, он быстро взял себя в руки. Его волосы были взъерошены, глаза горели диким огнем, она даже на секунду забыла, что они здесь делают.
Но вот он резко вскочил.
– Подожди-ка. Ты ревнуешь?
– Что? Нет! – Харпер глубоко вздохнула. – Я не ревную. Нисколько!
– Тогда в чем проблема? Поверь, я изо всех сил стараюсь тебя понять, Харпер. Но каждый раз, когда мне кажется, что я вижу в тебе проблеск человечности, которая скрывается под этой ледяной маской, какую ты используешь в качестве оружия или щита, я начинаю думать, что мои надежды понять тебя тщетны.
Несмотря на то что его голос был ровным и спокойным, эти слова сильно задели Харпер. Бессердечная, лишенная человеческих эмоций… все это она уже слышала.
– Знаешь, а не пошел бы ты. – Она подалась вперед и уперлась ему в грудь, чтобы встать со стула.
Кормак хотел было что-то возразить, но она жестом попросила его молчать.
– Если ты еще раз позволишь себе подобные высказывания, я сделаю тебе больно.
И, повернувшись, чтобы уйти, она бросила весьма красноречивый жест через плечо. Но Кормак схватил ее за руку:
– Подожди.
Харпер повернулась и взглянула на него со злостью. Кормак ослабил хватку, но не отпустил ее.
– Слушай, я не знаю почему, но ты влияешь на меня совершенно невероятным образом… – Он вздохнул и заглянул ей в глаза. – Прости меня.