И только управляющего как будто сдуло на вершину холма. Ян ехал быстро, ругая сам себя за то, что ввязался в эту авантюру. Он нещадно подгонял Струнку и скоро въехал в лес, оставив далеко позади себя поле с мужиками.
Ему казалось, что это было во сне. Все произошло слишком быстро. Как в калейдоскопе, сложилась диковинная фигура, и сразу стекла рассыпались.
И главное, он сам не узнавал в этом поступке себя, обычно такого выдержанного. Это все дуэль. «А что, если бы я убил кого-нибудь из ружья? Два человека за день — это было бы ужасно. Да, это все дуэль».
А крестьяне, глядя на его удаляющийся силуэт и на гайдуков, которые так и не решились подойти и теперь взбирались на холм, чтобы возвращаться восвояси, тихо говорили между собой:
— Нет, это, несомненно, бандит, хотя он и отрицает это, — сказал худой мужик. — Еще бы он стал признаваться. Их теперь вешают без суда и следствия. Но он все-таки бандит. Это ерунда, что он хорошо одет, — у них, у бандитов, одна радость — погулять да хорошо одеться, у бедных ребят. Но он все же бандит, он такой храбрый. Кто бы это еще смог так отхлестать нашего дракона по жирной заднице.
— И он благородный, — сказала беременная женщина, — не уехал, не бросил нас, пока не напугал этих скотов. Он молодец.
— Он совсем как мой старший сынок, — сияя, сказала Пелагея. — Такой умный, хороший и такой красивый.
А девушка, смертельно усталая, с черными тенями на лице, сказала тепло (Яну, наверное, икалось):
— Такого и я бы смогла полюбить, хотя мне кажется, что я от этой работы так и отцвету, не успев влюбиться. Такой стройный, и глаза голубые, как небо. И так ловко сидит на коне. Храбрец, отчаянный парень. И какой красивый: губы красные, лицо белое… — И со вздохом прибавила: — Как картинка.
* * *
Струнка уносила Яна все дальше от места давешней драки, и скоро ему уже нечего было опасаться погони. Один раз он повстречал на дороге крестьянина, одетого в грубый полотняный мешок, раздвоенный снизу. Он, видимо, спешил куда-то, но увидев Яна, свернул с дороги и спрятался в высокой ржи, видимо, опасаясь хорошо одетого человека, у которого за плечами болталось громоздкое ружье. Яну опять хотелось пить, лесок он проехал быстро, но родника не нашел нигде. Вот капличка у самой дороги — не найдется ли здесь воды?
Яна встретил здоровенный монах в рясе, перетянутой по огромному животу веревкой. Ян с удивлением посмотрел на ражую фигуру и рожу монаха из той породы физиономий, о которых говорят: «Не хотел бы я встретиться с таким парнем ночью на лесной дороге». Этот здоровяк поднес Яну воды в единственном сосуде каплицы для причастия. Яна это поразило, и он взглянул на монаха с удивлением. Монах взял чашу и так же без единого слова двинулся опять в часовню. Потом вдруг обернулся и сказал: