— Так вы напишите да тикайте, а то он приведет гайдуков с поля. И ружье не бросайте, а то он вас подстрелит.
— Хорошо. А вы чьи же такие?
— Графов Замойских.
— Что?
Ян не поверил своим ушам. Что такое? Эти ободранные люди были батраками отца его невесты. Что же это? Ему вспомнилась сияющая огнем зала, великолепный дворец, парк, разодетые в ливреи слуги. Это значит… значит… это значит, что эти деньги собраны с бедных людей. Ему вспомнилось нежное лицо Нисы. Неужели за белизну этого лица сжигали кожу на солнце вот эти женщины? Неужто ее белое платье снято с них? Прежде он не задумывался, откуда берутся деньги. Он привык думать, что деньги, которые ему доставались без грабежа таких вот несчастных, так же достаются и другим.
Ян едва не упал с седла и так побледнел, что мужчина участливо спросил, не принести ли ему воды.
— Нет, нет, — ответил Ян и выпрямился. — Спасибо. Мне уже лучше.
Перед его глазами встало светлое лицо Нисы. Она наивна, она чиста, как ребенок. Вернуться через месяц, взять ее, увезти из этого болота, где на каждом перстне мозг и кровь крепостных… да, крепостных. Это жутко. Что же делать, что делать? Увезти и честно существовать за собственные труды.
Пока Ян думал, на бугре показались четверо здоровых парней с плетями и дубинами в руках. Впереди бежал, хрипло выкрикивая ругательства, черный управляющий. Они быстро спускались с бугра. Ян легко ускакал бы от них, но мысль, что он не дал людям расписки, удержала его на месте.
А те, уже примирившись с мыслью, что их «сживут со света», с тревогой смотрели на него.
Пелагея крикнула, наконец:
— Бегите скорее, пан! Они покалечат в драке и вас, и нас.
Тогда Ян понял, что надо делать, и двинулся им навстречу. Те, удивленные нежданным поворотом дела, остановились и глядели издалека. А Ян, приложив руку ко рту, крикнул:
— Эй, вы там! Я вам говорю честно: если вы хоть пальцем тронете этих людей впредь, так будете иметь дело с нами. Каждому из вас, кто бы он ни был, обеспечен нож. Поняли, сволочи?
Гайдуки стояли смирно, и только управляющий, ругаясь, подталкивал их вперед. Наконец один туповатый парень с бычьей шеей послушался его и кинул в Яна свою тяжелую дубину. Умная Струнка отскочила, и дубина взрыла пыль на том месте, где она стояла.
Ян, изрядно разозленный таким оборотом дела, приложил к плечу тяжелое ружье управляющего и нажал на курок. Лязгнул кремень, ружье бухнуло, и Ян от толчка едва не слетел с коня. Испуганная Струнка пустилась вскачь, миновала кучку мужиков и быстро зачастила по дороге. Когда Ян обернулся, то увидел, что гайдуки все еще стоят на месте, нерешительно глядя ему вслед.