Парень смотрел в пол:
– Мм… чем занималась вечером?
– Ничем. – Мой голос звучал отрывисто, когда я бросала ему в лицо его собственные слова. – Я ничего не делала.
Крикет казался несчастным. Но от этого я только сильней его презирала. Словно он пытался вызвать во мне чувство жалости.
– Спокойной ночи. – Я начала закрывать окно.
– Подожди! – Крикет вцепился в волосы, отчего они вытянулись еще сильнее. – Я… Я только что узнал, что переезжаю.
Ощущение было такое, словно кто-то огрел меня по голове. Я сморгнула неожиданно навернувшиеся на глаза слезы:
– Ты уезжаешь? Снова?
– В понедельник.
– Через два дня?
Почему я не могла перестать плакать? Ну что за идиотка?
– Каллиопа возвращается к своему последнему тренеру, – беспомощно развел руками парень. – Здесь ее некому тренировать.
– А как насчет всего остального? – выпалила я. – Ничего не хочешь сказать мне перед отъездом?
Крикет открыл рот, но из него не вылетело ни звука. На его лице застыло выражение крайнего затруднения. Прошла минута или две.
– По крайней мере, в этом мы солидарны, – в конце концов заявила я. – Я тоже ничего не хочу тебе говорить.
И закрыла окно.
– Он делал прямо там, в открытую! – говорю я. – Я серьезно, Чарли восхищался успехами твоей «задницы» в химии.
Линдси отмахивается:
– Даже если это так, в чем я сомневаюсь, ты знаешь мой принцип. Никаких парней…
– До выпуска. Я просто подумала, раз речь идет о Чарли… С тех пор как его взгляд повсюду прикован к тебе…
– Нет. – И подружка свирепо вгрызается в бутерброд с арахисовым маслом, чтобы поскорее закончить разговор.
Я поднимаю руки, демонстрируя мирные намерения. Мне прекрасно известно, что сейчас лучше не возражать Линдси, даже несмотря на то что она тайно влюблена в Чарли Харрисона-Минга с тех пор, как он набрал вдвое больше очков в Квизе[20], чем она.
Первая неделя в качестве юниоров в Средней школе имени Харви Милка прошла, как и ожидалось. Те же скучные уроки, те же противные, глупые девчонки и парни-извращенцы. По крайней мере, мы с Линдси вместе ходим на ланч. Это в какой-то мере нас спасает.
– Эй, Клеопатра. Не хочешь поплавать по моему Нилу?
А вот и очередной извращенец. Грегори Фигсон и его мускулистый друг здороваются ударом кулаков. На мне длинный черный парик с прямой челкой, белое платье, сшитое из простыни, крупная позолоченная бижутерия и, конечно, подведенные сурьмой глаза, как у древних египтянок.
– Нет, – невозмутимо отвечаю я.
Грегори хватает себя за грудки обеими руками.
– Классные пирамиды, – хохочет он, не прекращая выделываться.
– Только я подумала, что более отвратительным, чем обычно, он быть уже не сможет. – Я смотрю на Линдси и откладываю вегетарианский бургер в сторону: аппетит пропал.