Последние вешние воды богатства, вернувшие дом к жизни (сложно представить, но совсем недавно эта теплая, светлая, веселая, обжитая комната стояла, как и многие другие, запертой и укутанной в саваны чехлов от пыли), заодно сотворили чудеса и с ее кожей: цвет лица стал как у юной девушки.
В то же время, София Обри дурочкой не была. Хотя она знала, что ничто помимо поражения в этой бесконечной войне и банкротства страны не должно создать им снова существенных материальных затруднений, но знала она и то, что Джек никогда не будет по-настоящему счастлив, пока его не восстановят в списке флота.
Внешне он радовался возможности проводить время с ней и с детьми. Конечно же, освобождение от тревог и практически неизбежной судебной тяжбы сыграло свою роль. Но она точно знала, что его вкус к жизни во много раз ослабел по сравнению с былыми временами. Один из многих примеров — в конюшнях держали лишь двух невзрачных рабочих лошадей, и Джек не собирался охотиться. Ко многим аспектам своей жизни он относился так, будто его избили.
Они практически не принимали гостей и едва ли наносили визиты. Частично потому, что большинство его старых соплавателей ушли в море, но главным образом потому, что Джек отказывался от всех приглашений, за исключением поступавших от людей, которым он был особенно обязан или которые безошибочно продемонстрировали свою дружбу во время суда.
Ранить его легко. Совсем недавно Софии тяжело пришлось во время общения с представителями комитета вест-индских торговцев. Они советовались с ней о подарке, точнее о гербах и надписях, которые на нем нужно выгравировать — сервиз уже ждал в мастерской Сторра.
Она умоляла не включать слова «ранее из королевского флота» и «бывший корабль его величества» и постоянные упоминания слова «приватир». Но джентльменам так понравилось собственное творение, и они так утвердились в мысли, что улучшить его невозможно, и София сомневалась — последуют ли какие-то изменения.
Отряд моряков неслышно прошел за окном, имея своей целью разобраться с гостиной по-флотски. То есть вынести из нее всё до досок, отмыть и начистить все, что попадется на глаза, а после снова обставить мебелью, выровняв кресла, столы и книжные шкафы строго по линейке. Поскольку они обыденно проделывали это каждый день с капитанской каютой в море, для них казалось вполне естественным делать то же самое с его домом на берегу. После недели добротного разврата в Шелмерстоне они уже успели перекрасить все деревянное в коттедже, а также побелить все бордюрные камни у подъезда к дому и дорожки в саду.