Они едва успели пройти мимо, как на дереве с дальней стороны газона запел черный дрозд. До него было достаточно далеко, но коттедж при всех своих неудобствах мог похвастать тишиной, и великолепная песня отчетливо слышалась в комнате.
— Хотелось бы мне уметь так петь, — пробормотал в восхищении Джек.
— Мой ненаглядный, — заверила София, сжав его руку, — ты поешь гораздо лучше.
Птица замолкла посреди трели — раздался приближающийся топот и вопли детей.
— Пошевеливайся, Джордж, мелкий толстожопый увалень, Навались, навались давай, не можешь что ли? — кричала Шарлотта.
— А я чё, не иду что ли? А вам меня придется подождать, — отозвался Джордж вдали.
— Шарлотта, не ори так рядом с домом. Некрасиво, да и родители услышать могут, — одернула ее Фанни воплем, подходящим более для погоды, при которой берут два рифа на марселе. Посторонние могли бы счесть их манеру речи вульгарной, агрессивной и чудовищно громкой. Но росли они в основном под присмотром моряков, заменяющих в Эшгроу обычных слуг. Предоставленные сами себе, дети обычно разговаривали как матросы. Ругались они почти всегда лишь по привычке, и на деле очень любили друг друга. Любой мог в этом убедиться, глядя, как они показались перед окном — девочки вели младшего брата за руки, и все трое подпрыгивали от восторга.
— Прибыло, прибыло, — закричали они, но не совсем в унисон и создавая много разноголосого шума.
— Прибыло, сэр, прибыло, мэм, — крикнул Киллик, широко распахнув дверь. В Эшгроу он исполнял то, что считал обязанностями дворецкого. А в его представлении дворецкие имели право ухмыляться и тыкать большим пальцем через плечо. — И оно в конюшенном дворе на крытой телеге, под охраной двух ребят с мушкетонами и возницы. Там еще был господин, который должен произнести речь, но он ужрался… прошу прощения, злоупотребил спиртным в Годалминге, так что они тут одни. Но речь всё равно на бумажке написана, так что можете ее сами прочесть. Они спрашивают, хотите ли вы, чтобы ящики занесли, сэр?
— Нет, — распорядился Джек. — Проводи их на кухню, но пусть они вначале разрядят мушкетоны, прежде чем ступят за порог. Дай им пива, хлеба, сыра, окорока и мясного пирога. А сам с Бонденом занеси ящики и принеси отвертку и маленький лом.
Ящики занесли в сопровождении детских криков, слышавшихся еще от коридора на кухню:
— Папа, можно мы их откроем прямо сейчас?
— Джордж, — ответил отец, осматривая аккуратно запечатанные и скрепленные железными полосами ящики с надписью наверху «Дж. Обри, эсквайру, Эшгроу-коттедж, Хэмпшир. ОБРАЩАТЬСЯ КРАЙНЕ ОСТОРОЖНО». — Будь умницей, сбегай наверх в комнату бабушки и скажи ей, что кое-что прислали из Лондона.