Он же был единственным из российских критиков, кто в целом положительно отозвался о поэме, отметив в частности: «Современному человеку ад, действительно, должен представляться, как в этой поэме, царством золота и случая, гибнущим в конце концов от скуки».
Выход в свет «Игры в аду» обозначил начало пути Кручёных в русском поэтическом авангарде. Вскоре он издал и первую отдельную книгу своих стихов «Старинная любовь». Как и «Игра в аду», она продолжила примитивисткую традицию в его творчестве, обращение к которой, по всей видимости, не было случайным и восходило к его ранней живописи, а точнее, – к шаржу с его установкой на остранение образа и иронию. Несомненно, что цикл «Старинная любовь» был данью и давнему пристальному интересу Кручёных к теме любви, едва ли не основной в его дофутуристическом творчестве. Всё же, ему не удалось удержаться в рамках задуманного, и «Старинная любовь» больше воспринимается не в плане иронии, а, по замечанию самого автора, как книга «воздушной грусти».
Критика в большинстве своём встретила первые книги Кручёных резко отрицательно. Отзывы отличались друг от друга разве что количеством бранных эпитетов. «Что сказать об этих стихах? – вопрошал С. Кречетов. – Редко приходится видеть такое безнадёжное убожество при такой ухарской позе. На грош амуниции, на рубль амбиции».>57 «Рекорд» же злобы здесь принадлежал известному Арк. Бухову, чей фельетон в № 36 «Синего журнала» «Вниманию администрации» начинался так: «Воспользовавшись отсутствием сторожа и редакционного мальчика, почтальон оставил нам посланные из Москвы две книжки: „Игра в аду“ (поэма двух авторов) и „Старинная любовь“ (поэма без автора)… К книжкам приложены открытки-портреты авторов. Предполагая, что вся присылка – шутка одного из больных московской психиатрической лечебницы, ускользнувшего от внимания врачей (ах, как невнимательны наши доктора, бюрократически воспитанные), мы предлагаем желающим найти автора обеих книжек.» Здесь же были воспроизведены портрет Кручёных работы М. Ларионова, обложка «Игры в аду» и лучистая композиция М. Ларионова из книги «Старинная любовь».
Ругая обе поэмы, критики тем не менее, хорошо отзывались об их иллюстраторах. Так, С. Городецкий шестнадцать рисунков Н. Гончаровой к «Игре в аду» ставил «гораздо выше» самой поэмы: «Как ни дерзка их намеренно упрощённая техника, но все эти черти могут ходить, бегать, извиваться, потому что мера тел их соблюдена, их облики в своём диком роде гармоничны». А С. Кречетов назвал иллюстрации к обеим поэмам «весьма совершенным подражанием образцам детского творчества (возраст от 4 до 6 лет)». Всё же эти оценки были как бы половинчатыми, поскольку в них оформление поэм рассматривалось в отрыве от текста и техники, в которой художники выполнили оба издания. А ведь именно тогда, летом 1912 г. – усилиями Кручёных, Н. Гончаровой и М. Ларионова – был создан