Судьба будетлянина (Сухопаров) - страница 20

Таким было начало деятельности Кручёных в группе «Гилея», активность которой началась позднее – осенью 1912 г.

Ситуация в «Гилее» осенью коренным образом отличалась от ситуации в начале года, когда произошло окончательное формирование группы. Тогда, как писал Лившиц, «все карты были спутаны»: «Завтрашние враги мирно уживались бок о бок; я, например, и после основания „Гилеи“ продолжал числиться сотрудником „Аполлона“ и посылал Маковскому стихи, вошедшие осенью в „Пощёчину общественному вкусу“, а Николай Бурлюк собирался вступать в гумилёвский „Цех поэтов“, очевидно, рисовавшийся ему неким парламентом, где представлены все литературные партии. Словом, царила неразбериха».^>59 Осенью же окончательно определилась основная направленность деятельности «Гилеи», что подтверждалось её первым «боевым» сборником «Пощёчина общественному вкусу». Он отчётливо отражал лицо группы, объединившей на своей платформе поэзию и живопись и получившей за это название кубофутуристов. И хотя примениельно к поэзии термин был несколько относителен, всё же являлся подходящим для того, чтобы обозначить «новую видоизменённую предметность слова»,^>60 разрабатывавшуюся поэтами-будетлянами.

Надо сказать, что первое опубликованное произведение русского поэтического авангарда – словотворческая вещь Хлебникова «искушение грешника» – не была связана какой-то традицией с нарождавшейся тогда новой живописью, первые выставки которой состоялись в 1907–1908 гг.

Но уже дальнейшее его развитие было немыслимо без глубокой ориентации на новую живопись. Сам Хлебников уже в начале 1912 г. писал в своей декларативной статье: «Мы хотим, чтобы слово смело пошло за живописью». Ориентация эта была столь ощутимой, что в 1913 г., в год наивысшего расцвета русского «исторического» авангарда (термин И. П. Смирнова и И. Р. Дёринг-Смирновой), критикой отмечалась «какая-то зависимость искусства литературы от искусства живописи» (в статье С. Худяковой, помещённой в сб. группы М. Ларионова: Ослиный хвост и Мишень. М., 1913, с. 144; влияние новой поэзии на левую живопись было далеко не столь значительным). Столь основательная ориентация была обусловлена прежде всего тем, что многие поэты-новаторы, входившие в группировки «Ассоциация эго-футуристов», «Мезонин поэзии», «Центрифуга» и другие, были либо профессиональными художниками, оставившими живопись и перешедшими в литературу, либо неплохими рисовальщиками – Хрисанф (Лев Зак), Борис Лавренёв, Константин Большаков, Сергей Бобров, Борис Пастернак, Божидар (Богдан Гордеев), Дмитрий Петровский, Игорь Терентьев и многие другие. В то же время, немало художников-новаторов сами писали стихи: Казимир Малевич, Михаил Ларионов, Ольга Розанова, Павел Филонов, Василий Чекрыгин, Марк Шагал, Аристарх Лентулов и другие. В наибольшей степени пересечение и взаимовлияние живописи и поэзии наблюдалось в деятельности группы «Гилея», ярче, талантливей других группировок выражавшей многообразную сущность русского авангарда. Профессиональными художниками в «Гилее» были Д. Бурлюк, Кручёных, Маяковский, Елена Гуро, а остальные, за исключением Лившица, серьёзно занимались живописью на протяжении многих лет и выставлялись (как Василий Каменский), или рисовали (как Хлебников и Николай Бурлюк).