Судьба будетлянина (Сухопаров) - страница 23

С «патентом» на своё открытие Кручёных не спешил – два месяца спустя, в марте 1913 г., им ещё не была выработана соответствующая теория и необходимая терминология, и четвёртое своё напечатанное заумное стихотворение – «Го оснег кайд…», помещённое в третьем номере первого в России авангардистского журнала «Союз молодёжи», он сопроводил замечанием, сходным с тем, что было в «Помаде»: «Написано на языке собственного изобретения». –

И в марте еще не появилось «родовое» слово «заумь». В 1959 г. Кручёных писал: «Весной 1913 г., по совету Н. Кульбина, я (с ним же!) выпустил „Декларацию слова как такового“ (Кульбин к ней присоединил свою небольшую), где впервые был возвещён заумный язык и дана более полная его характеристика и обоснование».^>65 Декларация Н. Кульбина – это несколько замечаний о «новом цикле слова». Большинство его тезисов достаточно расплывчаты и конкретны лишь в тех случаях, где он суммирует небольшой ещё к тому времени новаторский опыт поэтов-будетлян («жизнь согласных и гласных», «своеобразие буквы» и др.). Собственно, и главный тезис Н. Кульбина о «пути» слова, его эволюции – «символ, звук, начертание» – к тому времени уже не был откровением.

Что касается текста декларации Кручёных, то заумь для него оправдана и законна как «первоначальная (исторически и индивидуально) форма поэзии». Началом и наименьшим элементом её является «ритмически-музыкальное волнение, пра-звук», а уже «заумная речь рождает заумный пра-образ (и обратно)». Как считал Кручёных, в творчестве «к заумному языку прибегают: а/ когда художник даёт образы, ещё не вполне определившиеся (в нём или во вне), б/ когда не хотят назвать предмет, а только намекнуть». Другими важными причинами возникновения зауми он называет потерю рассудка, «ненависть, ревность, буйство, а также религиозный экстаз и любовь». Отсюда её предельная экспрессивность, эмоциональность: «дикая, пламенная, взрывная». Кручёных особо выделяет то качество зауми, что она «побуждает и даёт свободу творческой фантазии, не оскорбляя её ничем конкретным».

Совместная с Н. Кульбиным декларация была первой попыткой теоретического обоснования нового поэтического языка. Второй, расширенной, следует считать вышедшую осенью 1913 г. статью-манифест Кручёных и Хлебникова «Слово как таковое. (О художественных произведениях)», в которой заумь возводилась не только к фонетике, а прежде всего к новейшей живописи: «Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы – разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык). Этим достигается наибольшая выразительность. И этим именно отличается язык стремительной современности, уничтожившей прежний застывший язык».