Две недели в дали от Герневилля.
Бабушку можно было немного потерпеть. Я встала, подняла чемодан на кровать и стала распаковывать вещи.
* * *
После потрясающей прогулки по Вестминстерскому мосту и мимо высокого Биг Бена – в груди я ощущала гул от его звона – мы прошли в темноту маленького паба с названием «Красный лев». Внутри пахло старым пивом, жиром и кожей. Бабушка посмотрела в кошелек, проверяя, хватит ли денег на ужин.
Несколько человек сидели за баром, они кричали на телевизор, но помимо них на ужин в пять вечера пришли только пара человек, сидевших у окна.
Когда бабушка громко, с американским акцентом произнесла:
— Столик на двоих, пожалуйста. У окна. — Старший из двух мужчин резко встал, и стол со скрежетом подвинулся к его товарищу.
— Тоже из-за океана? – крикнул он. Мужчина примерно бабушкиного возраста был высоким и широкоплечим, с темной кожей, черными волосами с проседью и густыми усами. – Мы только сделали заказ. Прошу, присоединяйтесь.
Страх бабушки был заметен по напряженным плечам.
Она отогнала официанта, забрав из его рук меню, и повела нас к столику мужчин у окна.
— Лютер Хилл. — Мужчина протянул бабушке руку. – А это мой внук, Сэм Брэндис.
Бабушка робко пожала руку в ответ.
— Я Джуд. Это моя внучка Тейт.
Лютер пожал мою руку, но я едва это заметила. Сэм встал рядом с ним, и от одного взгляда я ощутила, как по спине табуном пробежали мурашки, то же самое я испытывала от звона Биг Бена. Если Лютер и был высоким, то Сэм был секвойей, небоскребом шириной с дорогу.
Он чуть склонился, отвлекая меня от размаха его груди, и улыбнулся так, словно бы убеждал — ладонь во время рукопожатия он мне не сломает.
Сэм осторожно стиснул мою руку.
— Привет, Тейт.
Сэм был невероятным, но достаточно несовершенным, чтобы быть… идеальным. Его нос когда-то был сломан, судя по горбинке на переносице. На одной из бровей был шрам, еще один – на подбородке и крохотная вмятина ниже губы. Но было что-то в оттеняющей лицо щетине, в его стати, в том, как он держал себя. От его мягких каштановых волос, широко посаженных коричнево-зеленых глаз и полных губ, мое сердце билось где-то в районе горла. Я могла бы рассматривать его лицо остаток вечера, но даже к утру нашла бы что-то новое.
— Привет, Сэм.
Стул бабушки скрипнул по деревянному полу, и я оглянулась на Лютера, помогавшего ей сесть. Всего две недели назад я разорвала трехлетние отношения с Джессом – единственным, достойным внимания парнем в Герневилле. Я не думала о мальчиках совсем.
Так ведь?
Лондон не должен ассоциироваться с парнями. Это город музеев, истории и людей, выросших здесь же, а не крохотное захолустье у реки, окруженное секвойей. Лондон был именно тем, о чем бабушка думала в последнюю очередь. Чудесным приключением, перед возвращением домой и началом учебы в колледже Сономы.