Герой-рассказчик испытывает к Тимофею Пнину брезгливую жалость. Пнин вяло ненавидит героя-рассказчика – и тот никак в толк не возьмет почему. Пнин – игрушка в руках у судьбы, воплощением которой становится герой-рассказчик.
«Я некрасив, я неинтересен, – пишет Пнин своей Лизе, делая ей предложение руки и сердца. – Я даже не богат. Но я предлагаю Вам все, что у меня есть, до последнего кровяного шарика, до последней слезы, все решительно. И, поверьте, это больше того, что может предложить Вам любой гений, потому что гению нужно так много сохранять в запасе, что он не может предложить Вам всего себя, как я. Быть может, я не добьюсь счастья, но я сделаю все, чтобы Вы были счастливы».
Автор такого письма – в традициях русской литературы уже победитель. По крайней мере, моральный. Поэтому любовное послание Тимофея Пнина продолжается в тексте романа следующим образом: «„Между прочим, посылаю Вам отдельным письмом брошюру, напечатанную в Праге моим другом профессором Шато, в которой он блестяще опровергает теорию Вашего д-ра Гальпа о том, что рождение представляет собой акт самоубийства со стороны младенца. Я позволил себе исправить явную опечатку на стр. 48-ой этой превосходной статьи Шато. Жду Вашего“ (вероятно, „решения“; нижний край листа с подписью Лиза отрезала)».
Это первый реванш рассказчика. Пнин смешон и в своей любви. И письмо его (с отрезанным нижним краем) Лиза вручает рассказчику в надежде, что он к ней вернется. Это второй реванш рассказчика.
Письмо Пнина – и образ его соперника – становятся знакомы читателю лишь ближе к концу романа. А в начале читаем: «… Пнин написал ей потрясающее любовное письмо – хранящееся теперь в частной коллекции, – и она прочла его, со слезами жалости к себе, пока поправлялась после глупого романа с литератором, который теперь… Ну, да все равно. Пятеро психоаналитиков, ее близких друзей, в один голос сказали „Пнин – и тотчас же ребенок“. Брак мало в чем изменил их образ жизни»… Это третий реванш рассказчика. Лиза уходит от Пнина, возвращается беременная, уходит вновь, вешает ему на шею сына – с реваншами рассказчика можно сбиться со счету. И наконец, рассказчик въезжает на белом коне в Уэйндельский университет, откуда изгоняют Пнина. И наконец, Пнин отказывается от подачки, предложенной рассказчиком. Общее недоумение.
Чтобы рассказать такую историю так, надо перенести место действия на подмостки сцены, на которой разыгрывается даже не фарс, а капустник. Так и поступает писатель – и здесь он, как всегда, безупречен. Все без исключения персонажи смешны, а Пнин с его английским недоязычием смешнее всех. И хотя сатирические карикатуры и дружеские шаржи на американскую профессуру достаточно традиционны и в известной мере вторичны, все они выписаны мастерской рукой. Правда, не гениальной.