Забор казался непроницаемым, однако Джесс знал, как быть: один удар ногой в правильном месте, и обнаружилась брешь – целая панель качнулась, словно дверца для кошки.
– Черт побери! – Очертания больницы были мне знакомы по детским воспоминаниям. Большие окна первого этажа оказались заколочены досками, но на верхнем этаже плющ прорастал через выбитые стекла, и буддлея топорщилась на водосточных желобах и дымоходах. Через прорехи в черепице виднелись стойки и стропила, стрелки часов на башне повисли на полшестого. Заходящее солнце светило персиком сквозь кружево из железа и стали. Великая буря в прошлом году, которая ломала огромные древние деревья, как спички, обнажая истинную плоскость ландшафта, – явно тоже здесь поработала.
– Да, выглядит не очень, – кивнул Джесс. – Знаю, она и без того была довольно заброшенной, но говорят, что буря за один день нанесла ущерба, как за пятьдесят лет. На восстановление уйдут миллионы. После закрытия Клей часто брал меня сюда с собой. Это было единственное место, где его когда-либо ценили, понимаешь?
Я кивнула, хотя дело обстояло не совсем так. Клей был санитаром – работа, которую он получил через Марка – и его поймали, когда он продавал половину содержимого больничной аптеки. Сейчас Клей как раз вышел из тюрьмы – это можно было понять, стоило лишь завидеть его кроваво-красный «Харлей-Дэвидсон», припаркованный возле «Короны» либо «Социала».
Мы остановились перед огромными двустворчатыми дверями. Древесина покосилась, так что они больше не вписывались в заостренную каменную арку. Одна из верхних досок провалилась внутрь, обнажив обрубок ржавого болта.
Джесс сунул руку в карман джинсов и вытащил два огромных ключа на кольце.
– Клей сделал мне копию ключа, но, очевидно, заказал ее у приятеля. Вряд ли стоит соваться с этим к местному слесарю, верно? В любом случае, я показываю тебе его, просто чтобы произвести впечатление, на самом-то деле. Клей однажды пробовал им открыть, но это полное дерьмо, с ним возиться целую вечность. Проще обойти вокруг и залезть с другой стороны.
Трепет от езды на заднем сиденье мотоцикла Джесса был пустяком по сравнению с трепетом, который я испытала, когда он взял меня за руку. Каждые несколько шагов он оборачивался и улыбался мне, чтобы убедиться, что я в порядке – и я была в порядке, более чем в порядке, – я внутренне прыгала от восторга. Я лишь ощутила легкое головокружение, когда поняла, что иду по тем местам, где Джулия Соломон сделала свои последние шаги.
– Туда мы никогда не заходим, – сказал Джесс, указывая на невысокие деревенские домики, разбросанные вокруг. Их окна были наглухо закрыты стальными ставнями. – Они нашпигованы асбестом. Да и зачем, они нам не нужны, когда у нас есть вот это.