– Мне надо идти, – печально улыбнулась Аврора.
– Еще чего, – возмутился ЖБМ. – Я имею право разговаривать с кем хочу. Вот вам доказательство.
Он поднял руку и дружески помахал даме, окликнувшей Аврору. Свой жест он сопроводил подчеркнуто фальшивой улыбкой. Дама приветственно приподняла свой бокал с шампанским, вся обратившись в олицетворение любезности.
– Ну вот и все. Продолжим. Как вы это делаете?
– Я вижу цифры.
– Я тоже. Позже, – бросил ЖБМ приблизившемуся к ним мужчине, который тут же развернулся на 180 градусов. – Дайте мне свою визитку. Вы же ради этого ко мне подошли?
– Да, ради этого. Но это не так просто сделать. Мадам Креспен, – она слегка повела головой в сторону строгой начальницы, – с меня глаз не спускает.
– Где у вас визитка? – спросил ЖБМ.
– В кармане пиджака.
– Тогда суньте руку в карман, прижмите визитку к ладони большим пальцем, а потом пожмите мне руку. Остальное моя забота.
Аврора медленно опустила руку в карман, после чего протянула ее ЖБМ. Он обхватил ее своей ладонью. Аврора почувствовала, как кусочек картона соскользнул с ее руки и исчез в манжете его сорочки. Она пошла к своим, но, удалившись на несколько шагов, обернулась: он провожал ее взглядом, хотя его уже обступили другие люди, на которых он не обратил никакого внимания. Примерно через минуту она обернулась еще раз – он успел исчезнуть.
* * *
Аврора полезла в кошелек за мелочью, чтобы расплатиться за кофе. Дверь гостиницы распахнулась, и на пороге появился ЖБМ. Аврора встала; монеты посыпались у нее из руки, но она не слышала, как они звякнули, упав на пол. Он перешел через дорогу и теперь направлялся прямо к ней. Она никогда не видела у него такого лица. Он поднялся по трем ступенькам крыльца и остановился напротив нее. Аврора неотрывно смотрела на него, а он – на нее, так, словно видел ее в первый раз. В следующую секунду он, не говоря ни слова, обнял ее и крепко прижал к себе. Аврора на всю жизнь запомнила, как тяжело, с присвистом, она задышала – ей не хватало воздуха, а он все держал и не отпускал ее, как будто собрался простоять так целую вечность. Еще она запомнила, что его дыхание, которое она чувствовала у себя на шее, вдруг стало коротким и прерывистым, и эта резкая перемена сказала ей больше любых слов.
– Мы не исчезнем! За нами тысячелетняя история!
Публика, собравшаяся в парижском концертном зале «Зенит», ответила ему дружным гулом. Воган ходил по сцене, одетый в костюм с галстуком, и произносил зажигательную речь – без какой бы то ни было бумажки. Лидер ультраправого движения выступал уже сорок минут. К его сайту в интернете, на котором шла прямая трансляция встречи, сопровождаемая английскими субтитрами – свидетельство претензий на международное признание, – в данный момент подключилось четыреста тысяч пользователей со всей Европы. Накануне «Нью-Йорк таймс» опубликовала расследование о росте в Европе крайне правых настроений, включая статью, озаглавленную «Себастьен Воган по прозвищу Без-тормозов». На фото основатель партии «Франция-Республика» (бывшая «Белая западная сила») стоял задрав вверх подбородок – вылитый Муссолини. Воган рассказал зрителям об уровне преступности среди «иммигрантов, родившихся во Франции», о жизни в пригородах, откуда он сам был родом («сын и внук рабочих, сам рабочий!»), о французах, которых «все это достало», о «проклятом дне» 1976 года, когда президент Жискар д’Эстен и премьер Жак Ширак подписали закон о так называемом «воссоединении семей», позволивший иммигрантам «завозить на французскую землю родственников, хотя им тут нечего делать»; прежде чем перейти к освещению проблемы исламизации страны («Я знаю, ты догадываешься, чего тебе ждать, и будь уверен: твои ожидания тебя не обманут!»), Воган остановился на геополитическом анализе состояния Африканского континента с конца Славного Тридцатилетия и по настоящее время. Он послушался своего консультанта по связям с общественностью и обращался к аудитории на «ты»: судя по всему, этот прием и правда отлично работал.