После этого вошла в хату, тихонько подступила ко мне и так же тихонько спросила:
— А может, вам подушки и под бока подложить? Вот давайте подложу! Я знаю — полежишь на мягоньком, то и работаешь добренько. Поднимитесь!
Разве станешь вежливой хозяйке, перечить, — поднялся.
Потом снова начал дремать. Мария Ивановна, дай боже ей здоровья, предупредила:
— Подождите, не засыпайте! Я возьму рушничок и мух повыгоняю. Вы только посмотрите, на богородицу — и на ту, распроклятые, понасели!
Выгнала Мария Ивановна мух и вышла во двор. Немного погодя снова входит.
— Извините! Ну, бегут, ну, спрашивают: будете вы картины рисовать или книги писать? Так я за этими разговорами и забыла спросить: вам радио выключить или пусть поет?
— Не возражаю, выключите.
Прошла минута, может, две, может, пять.
— А может, пусть поет? Хорошую же песню передают: «Ой, у лузі, та ще й при березі…»
— Пусть, — говорю, — поет.
Сколько пело радио, не припомню, — в сон здорово ударило. Разбудило легонькое подергивание. Будила Мария Ивановна.
— Стояла я у порога да и подумала: человек с дороги… уморился… А сон — все-таки сон! Пожалуй, я выключу радио.
Выключила Мария Ивановна радио и быстренько выбежала из хаты: чего-то куры закричали. Вбегает:
— Ой, горюшко! Взбесилась наседка — на петуха села! Чтобы ей в борще свариться! Забила мне голову, и я только теперь разглядела — ставни не закрыты! Как вам лучше — закрыть или пусть светло будет?
Закрыла Мария Ивановна ставни, через минуту-другую — грох-грох-грох…
— Вы спите или не спите? Вы как скажете, — отвязать пса или пусть на цепи сидит? А то он, извините, воет и воет… Словно нанялся! Гав и гав над душой…
Наступила тишина, но ненадолго. Разговорчивая Мария Ивановна под самые окна позвала еще более говорливую куму:
— Кума!… Бежите, как будто кто вас в шею гонит. Заходите.
— Да захожу. Здравствуйте!
— Здравствуйте! Садитесь.
— Да сажусь. Звали?
— Звала ж… Слыхали ж… Приехал же!..
— Говорите скорее, кто приехал.
— Описыватель природы.
— Да неужели?.. Как же ему, голубчику, подсказать, как же ему, дорогому, нашептать — пусть опишет нашу природу!
— Какую нашу природу?
— Да вы, кума, не на нашей улице, что ли, живете? Вот наклонитесь, я вам на ухо шепну. Только, кума, упаси вас боже, никому ни слова!
— Да что вы, кума, и пара изо рта не выпущу. Шепчите!
Шептала кума так, что на соседней улице было слышно.
— Вчера, в субботу, смотрю — Одарка по моим огородам бежит. «Куда ты, спрашиваю, так поздно бежишь? Ведь уже все петухи уселись на насест!» — «Бегу, — говорит, — посмотреть, не рвет ли кто-нибудь огурчиков». Кому ты, думаю, глаза замазываешь? Кого ты учишь? Знаем, какого огурчика ты ищешь!