После массажа на время отпустил кашель. Они сели чаевничать вдвоем, не включив даже телевизор.
Прокофий по-стариковски не спеша отхлебывал чай:
— Что-то произошло. Вика?
От деда не спрячешься. Виктория посмотрела на него с уважением и любовью:
— Мне надо посоветоваться с тобой, прокрутить ситуацию. Дело серьезное.
Старик насторожился:
— Что-то я от тебя подобного давненько не слышал, включи-ка радио, красавица. Музычку послушаем…
— Не нужно, — Виктория положила на стол аккуратную пластмассовую коробочку размером с пачку сигарет. — Я взяла у ребят в техническом отделе подавитель «жучков».
— Как, как? Подавитель?..
— У нас появляются время от времени любопытные новинки…
Старик с сомнением покосился на прибор:
— И напрасно. Шум льющейся воды или плохо настроенного канала радио забивают микрофоны напрочь, но при этом не привлекают внимания. А с твоей коробочкой ты в данный момент насторожила какого-то парня на прослушивании, — об этом он сказал с уверенностью специалиста.
— Стандартное прослушивание сейчас ведется автоматически, человек в наушниках сидит только на конкретных заданиях, — тоже со знанием дела возразила Виктория. — Остальные каналы контролируются выборочно, а также по ключевым словам, по заданным голосам… И еще прочая техническая заумь. Нас это не должно волновать.
— Хорошо, — сдаваясь, поднял руки Прокофий, — не будем спорить о технике. Давай о людях, — это гораздо интересней. Что произошло, девочка? Я не слышал от тебя такого обеспокоенного тона с тех пор, как ты собралась выходить замуж. Если помнишь, ты страшно переживала тогда, что не сможешь по-прежнему ухаживать за мной, хотя я был в гораздо лучшем состоянии, чем сейчас.
Но мы же справились с ситуацией.
Виктория ласково погладила ему руку:
— Не мы, дедушка, а ты. Зачем перекладываешь на меня свои лавры? Ты в семьдесят пять лет привел в дом женщину на двадцать пять лет моложе себя и отпустил меня с богом. И с чистой же совестью.
Легкая тень мелькнула по лицу старика:
— Да, а через год и ты вернулась ко мне. Так что, немного разума, немного терпения — и все налаживается так, как нужно, — проведя психологическую подготовку, Прокофий Климентьевич резко перешел к делу. — Тебя как будто втягивают в опасную игру? Кто?
— У меня ощущение не просто кризиса, а катастрофы.
Возможной катастрофы, — поправилась Виктория. — Ситуация в Доме просто закипела. Все, кого я как будто неплохо знала, разительно переменились. Мне словно приходится знакомиться с людьми заново…
— Что же ты хочешь! Происшествие из ряда вон, — заметил Прокофий. — Для каждого в отдельности и для всех вас вместе — испытание на прочность. Точнее на вшивость — как говорили в прежние времена.