— Садитесь, пожалуйста, Александр Владимирович, — сказала ему Ольга Борисовна, которой онемевший Бондарович мешал пройти с кухни, откуда она несла множество какой-то снеди к обещанному чаю.
Хозяйка принялась накрывать на стол, приговаривая:
— Прокофий разволновался совсем, спать не хочет, на книги и не глядит… Как услышал, что у вас сотворилось, кашлять больше стал и в горячей ванне даже отказался массаж делать, — Ольга Борисовна оглянулась на девушку. — Все тебя ждал, Виктория, с новостями…
— Помолчи, Ольга, мешаешь, — старик повернул ручку громкости в приемнике.
Послышался голос диктора:
«…Как нам только что сообщили из достоверных источников, произведен обыск в доме одного из ведущих работников телевидения Олега Глушко. Руководитель студии „Каре“ присутствовал сегодня на трагически завершившемся совещании в Кремле. Глушко задержан следственными органами. Однако где он сейчас, предъявлены ли ему какие-либо обвинения — неизвестно.
По привычной практике, официальные лица отказываются комментировать наши собственные сведения и не дают никаких новых фактов. В службе охраны Президента и в ФСБ нам не смогли сообщить ничего определенного, сославшись на то, что такая информация может помешать оперативно-розыскной работе…»
Старик приглушил радио и взял из рук Ольги Борисовны новую чашку горячего чаю.
— Подлей-ка мне еще бальзама, — сказал он.
Ольга Борисовна посмотрела на него с укоризной, но отмечаний удержалась. Чувствовалась школа.
— Поверните мне кресло к столу, — скомандовал Прокофий Климентьевич.
«Поднимите мне веки», — Бондаровичу послышались гоголевские интонации.
Александр не сделал попытки помочь женщинам двигать кресло, понимая, что они привыкли справляться сами и не следует постороннему человеку вмешиваться в уклад дома.
Виктория что-то заботливо поправила в «обмундировании» старика.
— Подстрелила кавалера, ворошиловский стрелок? — грубовато-ласково сказал он ей. — Шучу, шучу, — старик легонько потрепал Викторию по плечу. — Сейчас расскажете мне все, что можно… Я так понимаю, что молодой человек имеет прямое отношение к делу?
Виктория смотрела на старика с любовью:
— Да, дедушка. Это оперативник из ФСБ, майор Бондарович, он входит в следственную группу.
— Не помню такого студента, — заметил старик с удивлением. — Бондарович, говоришь?..
— Дедушка много лет преподавал следственную работу в высшей школе КГБ, — пояснила его удивление Виктория. — Он хорошо знает практически весь кадровый состав. Представляете, какая память!..
— Я начинал в системе МВД, — сказал Бондарович — и не сильно слукавил.