Глушко, видно, еще не задумывался об этом:
— Значит, и подохнуть не дадите.
— Не раскисайте, вы всего один день в камере.
— Спасибо, успокоили, — у подследственного в глазах блеснуло отчаяние.
Бондарович решил вернуть разговор в рамки интересующей темы:
— Кто был в коридоре, когда вы вышли из курительной комнаты, оставив в ней Смоленцева?
Глушко постарался взять себя в руки:
— Не помню… Кажется, никого.
Генерал Щербаков пытался помочь:
— Вспоминайте, Глушко, восстанавливайте события в памяти, как картину… Вы выходите и идете по направлению к пропускному пункту. Направо вы вряд ли посмотрели, но кого вы видите перед собой?
Глушко оценил участливое отношение генерала и несколько успокоился:
— Коридор был совсем пустой. В холле стояли какие-то мужчины…
Щербаков заметно оживился:
— Сколько?
— Двое… — подследственный напряг память. — Да, пожалуй, двое…
Бондарович сделал отметку в блокноте:
— Как они выглядели?.. Я понимаю, что такие мелочи не всегда запомнишь; особенно, если только что встретил в курилке человека, с которым — «в контрах»… Но ведь сама обстановка — Кремль все-таки. Не думаю, что вы в Кремле частый гость…
Глушко пожал плечами:
— Пожилые, в хороших костюмах…
Щербаков зацепился:
— Опознать сможете?
— Вряд ли.
Генерал Щербаков перевернул очередной лист бумаги:
— На проходной кто-нибудь был?
— Да, человека три. Не помню в точности, они о чем-то разговаривали…
Но Щербакова интересовало другое:
— Они смогут подтвердить, что вы выходили в одно время с ними?
Глушко ответил как-то подавленно:
— Вряд ли…
Бондаровича озадачил такой ответ:
— Ну, почему, у вас характерная запоминающаяся внешность. Я бы непременно запомнил.
Глушко равнодушно пожал плечами:
— Тогда может быть. Хотя, насколько я помню, они на меня не смотрели прямо.
— Что ж из того! Чтобы узнать человека, не обязательно смотреть на него прямо. Бывает достаточно и так называемого бокового зрения…
Тут Щербаков заметил со вздохом:
— Если быть откровенным, это вряд ли вам поможет.
Подследственный насторожился, посмотрел на генерала вопросительно.
Щербаков продолжал:
— Дело в том, что по прикидке, — хотя следственный эксперимент еще не проводился, — на все действия преступника потребовалось очень мало времени: минута-полторы-две. Это играет против вас, алиби обеспечить очень трудно.
— Понимаю, — Глушко явно был утомлен и, должно быть, воспринимал все, как в тумане.
Александр вспомнил:
— Что за ручку вы потеряли в Кремле?
Глушко вздрогнул:
— Я вообще не понимаю, при чем тут ручка. Мне и вчера с этой ручкой все мозги съели… Я не заходил в туалет, ручка лежала у меня в нагрудном кармане пиджака. Чушь какая-то!.. — подследственный отвернулся, желая хоть так успокоить нервы.