Смыслом жизни Сосновского была работа. Он не ходил в гости, не принимал у себя дома друзей, не смотрел кинопремьеры, но более всего почему-то не любил и не понимал театр.
Говорили, будто второй страстью в жизни Сосновского, помимо науки, была его любимая и верная жена Гуля. И все же работой он занимался столь самоотверженно, что порой абсолютно ничего не замечал вокруг. Именно в состоянии полной погруженности в процесс изучения предмета его однажды очень сильно скомпрометировали, результатом чего стало двухмесячное пребывание в тюрьме графства Саффолк в штате Нью-Йорк. После этого он, к своему глубочайшему сожалению, стал «невъездным» в США.
Были в биографии Сергея Самуиловича и другие яркие приключения, увлекательные и опасные командировки, но о них знали немногие посвященные, к числу которых относился его помощник и доверенное лицо Григорий Привольский.
Сегодня у Сергея Самуиловича был хороший день. Он готовился покинуть рабочий кабинет раньше обычного, то есть не в одиннадцать часов вечера, а, к примеру, в восемь или девять. Дома ждала Гуля, родственники и вкусный ужин по случаю празднования их серебряной свадьбы. Секретарь Ирина принесла Сосновскому свежие газеты и журналы, которые Сергей Самуилович с интересом просматривал, попивая кофеек из чашечки легчайшего английского фарфора.
Зазвонил телефон. Сосновский отставил кофе в сторону, положил газету на стол и снял трубку.
— А, это ты, Гриша, привет!
— Здравствуйте, Сергей Самуилович. Я зайду? — поинтересовался Привольский.
— Сейчас?
— Надо бы сейчас…
— Ну, заходи, коли надо.
Сосновский удивился. Помощник неизменно угадывал его настроение, а тут взял да и не угадал… Сегодняшнее настроение директора заключалось в том, чтобы никого не видеть. Он просто хотел, что называется, разгрести дела, просмотреть всякие отложенные до времени бумаги и спокойно уехать домой на торжество.
— Что стряслось? — Сосновский сделал вид, будто увлечен изучением заголовков «Коммерсанта». — Если ты про Плукшина, то я все знаю… Жаль старика. Очень жаль. Ты ведь дружил с ним или я чего-то путаю? У него кто-нибудь остался? Родственники есть? А то, может, надо помочь с организацией всяких там церемоний. И венок купить надо бы…
— Сережа, он украл контейнер с табличками! Вынес из лаборатории! И вот теперь он умер, а в квартире ничего не нашли!
Только в самых редких случаях Привольский позволял себе перебивать начальника, а тем более вспоминать, что с директором НИЦАЭ они когда-то сидели за одной партой, обращаясь к тому по имени.
— Как это «украл»? Ты не в себе… — Сосновский понял: произошло из ряда вон выходящее. — Ты серьезно? И ничего в квартире не обнаружили? Может, еще раз поглядеть, тщательней?