— Все обыскали, — со вздохом доложил Привольский. — Милиция на ушах стоит, даже эфэсбэшники в свободное от работы время помогали. Он или спрятал, или продал… Дело было в пятницу. Мы потеряли два или три дня. А родственников у него никаких нет. Разве что тетка в Екатеринбурге, но она на всю голову никакая… Правда, есть тут один…
— Черт… — Сосновский уже не сидел в кресле, а нервно мерил кабинет шагами. — Ты успел понять, что это вообще такое было?
— Конечно, нет. Мы только приступили к расшифровке. Ты… вы ж сами долго не давали денег на подключение спецов из Центра стран Азии и Африки. Я сколько раз просил, а вы говорили, дескать, хватит в бирюльки играть.
Сосновский замахал на него руками:
— То есть, по-твоему получается, я виноват? Ну-ну.
— Не в этом дело. Ладно… Это некие тексты. Но откуда, как попали в озеро, почему и кто их оставил? — продолжал Привольский. — По мне, так наиболее фантастическое объяснение и есть самое реальное: это действительно прилетело к нам с метеоритом. Неземное происхождение…
— Сейчас о земном надо думать, Гриша! Ну какого рожна ты пригласил сюда этого своего непризнанного гения? — Сосновский не на шутку рассвирепел. — Что, без него не расшифровали бы?! Как говорится, давай прекратим эту бесполезную дискуссию. Ты мне скажи: если вот сейчас, сию секунду, оживить поэта Лермонтова и показать ему в интернете репродукцию с его дагестанской акварели, к примеру… и тут же ее распечатать на принтере… Вот скажи мне, что он подумает? Он решит, что мы с тобой инопланетяне? Упадет в обморок? Нет! Он ущипнет себя для начала. Даже Лермонтов просто себя ущипнет, а уже потом начнет делать выводы. Я тебя очень прошу, никогда больше не говори мне про инопланетян. Почему это у всех сразу на языке, я в толк не возьму? Даже у господ ученых, к коим ты себя причисляешь. Меня тошнит от смелости предположений, граничащей с помешательством. У тебя, случаем, нет под рукой гигиенического пакета вроде тех, что дают в самолетах? Была б моя воля, нет правда, я бы расстрелял всех этих уфологов к чертовой бабушке!
Привольский удивленно вскинул брови. Не то чтобы ему не был знаком крутоватый нрав начальника, но сегодня тот вел себя чересчур эмоционально.
— Мне знакома эта ваша позиция, Сергей Самуилович. Напоминаю, что приглашение Плукшина для расшифровки я с вами согласовывал, — Привольский даже не стал скрывать, что обиделся. — И при чем тут Лермонтов?
— Не имеет значения, Лермонтов, Плукшин… тьфу ты, елки-палки, Пушкин или Айвазовский. Любой нормальный человек должен сначала разобраться, а потом уже делать выводы. Я не прав?